В глубине души я понимала, что ради безопасности Гаса стоило навлечь на себя гнев Соланы, но беспокоилась все равно. Будучи законченной лгуньей, я теперь боялась, что меня обвинят в том, что я сказала правду.

Вот так работает система. Гражданин видит неправильные действия и звонит, чтобы привлечь внимание нужных инстанций. Вместо того, чтобы гордиться, вы остаетесь с чувством вины. Я сделала то, что считала правильным, и теперь прячусь, чтобы не попасться Солане на глаза. Я могла целый день твердить себе, что это глупо, но боялась за Гаса, что ему придется расплачиваться за звонок, который я сделала.

Солана не была нормальным человеком. Она была жестокой и безжалостной, и как только она узнает, что я сделала, сейчас же вцепится мне в волосы, и полетят клочки по закоулочкам. К тому же мы живем совсем рядом.

Я излила душу Генри, во время коктейльного часа, сидя у него на кухне, он — с Блэк Джеком со льдом, я — с шардонне.

— У тебя нет дела за пределами города? — спросил он.

— Я бы мечтала. Вообще-то, если меня не будет, подозрение падет на тебя.

Он отмахнулся.

— Я могу справиться с Соланой. Ты тоже сможешь, если до этого дойдет. Ты поступила правильно.

— Это я и твержу себе, но есть одна ма-аленькая вещь, в которой я должна признаться.

— О, господи.

— Это не настолько плохо. В тот день, когда я помогала Солане с Гасом, я воспользовалась случаем и прихватила его чековую книжку и сберкнижку.

— Прихватила, в смысле, украла?

— Ну да, если хочешь. Это подвигло меня позвонить в агенство. Это было первое доказательство, которое я увидела, что она опустошает его счета. Проблема в том, что она поменяла замки, и я не могу вернуть документы на место.

— О, боже.

— Вот именно, о боже. Что мне делать? Если документы останутся у меня, я не могу хранить их в своей квартире или офисе. Что если она все поймет, позвонит в полицию, и они придут с обыском?

— Почему бы тебе не положить их в депозитный ящик?

— Но я все равно рискую, что меня поймают с ними. С другой стороны, я не могу их уничтожить, потому что, если Солану обвинят в преступлении, они будут уликой. Вообще-то, если меня обвинят в преступлении, они будут уликой против меня.

Генри помотал головой, не соглашаясь.

— Я так не думаю, по трем причинам. Документы не примут как доказательства, потому что они — «плод с ядовитого дерева». Так это называется, когда улики получены незаконно?

— Более-менее.

— Кроме того, в банке есть те же документы, так что, если до этого дойдет, прокурор сможет их затребовать.

— А что третье? Не могу дождаться.

— Положи их в конверт и отправь мне.

— Я не хочу подвергать тебя опасности. Я что-нибудь придумаю. Ой, да, еще кое-что. Когда я пришла туда в первый раз…

— Ты ходила туда дважды?

— Эй, во второй раз она сама меня пригласила. Когда Гас застрял в душевой. В первый раз я воспользовалась ключом и переписала все лекарства, которые он принимает. Я думала, может быть, их комбинация делает его растерянным и сонливым. Фармацевт, с которым я поговорила, предполагал обезболивающие или алкоголь, но это ни то, ни другое.

Так вот, когда я ходила по дому, думая, что Соланы и Гаса нет, я открыла дверь в третью спальню, и там на кровати дрых стопятидесятикилограммовый громила. Какого черта он там делал, и кто он такой?

— Мог быть помощник, которого она наняла. Солана упоминала о нем, когда я там был. Он приходит раз в день и помогает поднимать Гаса, когда нужно.

— Но почему он спит на работе?

— Он мог остаться, чтобы отпустить Солану.