2. Я никогда не была дружна с Гасом, и мне не хотелось быть вовлеченной в турбулентность, которая его окружала.

Я замечала, что люди, рвущиеся спасать кого-то, обычно вызывают раздражение, без малейшего эффекта для человека, нуждающегося в помощи. Вы не можете спасти других от самих себя, потому что те, кто делает вечную неразбериху из своей жизни, не любят, когда вы вторгаетесь в созданную ими драму. Они хотят вашего «ах ты, бедняжка» сочувствия, но не хотят ничего менять. Это истина, которой я, кажется, никогда не научусь.

Проблема в этом случае была в том, что Гас не создавал неприятностей. Он открыл окно, и они вползли.

Генри рассказал, что в первые выходные, когда Гас был дома, директор Роллинг Хиллс порекомендовал сиделку, которая согласилась поработать по восемь часов в субботу и в воскресенье. Это освободило Мелани от наиболее неприятных медицинских и гигиенических процедур, и в то же время предоставило Гасу еще один предмет для издевательств, когда у него портилось настроение, что оно делало каждый час.

Еще Генри сказал, что Мелани не получила ни одного ответа на свои объявления в газете.

В конце концов, она связалась с агенством и встречалась с потенциальными компаньонками, надеясь найти кого-нибудь, чтобы заполнить брешь.

— Нашла она кого-нибудь?

— Не совсем. Пока что, она выбрала трех. Две из них не выдержали до конца дня. Третья продержалась дольше, но ненамного. Он так орал на нее, что у меня во дворе было слышно.

— Наверное, я должна была предложить помощь, но решила, что лучше не буду, если только научусь справляться с чувством вины.

— Ну и как, справляешься?

— Довольно хорошо.

10

Солана

Солана остановила машину и проверила объявление в газете, убедившись, что адрес был правильным. Телефонного номера не было. Последнее объявление, на которое она ответила, оказалось тупиком. Пациенткой была старушка, живущая в доме своей дочери и прикованная к постели, которая стояла в столовой. Дом был очень милый, но импровизированный больничный уголок портил весь вид. Высокие потолки, много света, все обставлено со вкусом. В доме был повар и домработница, и это уменьшало энтузиазм Соланы.

Собеседование проводила дочь, которой был нужен кто-то для обеспечения нужд ее матери, но она не считала себя обязанной платить высокую ставку персональной сиделки, потому что сама будет присутствовать в доме.

От Соланы требовалось мыть, кормить и менять памперсы сенильной старухе, менять постельное белье, стирать и давать лекарства. Она могла с этим справиться, но ей не нравились дочкины замашки. Кажется, она считала медицинского профессионала домашней прислугой. Солана подозревала, что с домработницей обращались лучше.

Высокомерная дочка сделала заметки в своем блокноте и заявила, что ей нужно побеседовать еще с несколькими соискательницами. Солана знала, что это была наглая ложь.

Дочка хотела, чтобы Солана чувствовала, что ей повезло получить работу, которая состояла из девятичасовых рабочих дней, с одним выходным в неделю, и никаких личных звонков.

Ей разрешалось два пятнадцатиминутных перерыва, но еду нужно было приносить с собой.

И это при наличии повара в соседнем помещении!

Солана задавала много вопросов, показывая, как она заинтересована, убеждаясь, что дочка рассказала все детали. В конце она согласилась на все, включая низкую оплату.

Дочкины манеры изменились от холодности и чопорности до довольства собой. Было ясно, что она гордилась, что смогла уговорить кого-то принять такие нелепые условия. Солана заметила, что о других претендентах больше не упоминалось.

Она объяснила, что сейчас у нее нет времени заполнять бумаги, но она принесет с собой заявление, когда придет на работу следующим утром к восьми.