|
Он ответил, что хотел бы порадовать меня, но похищать вас обеих слишком рискованно. Я продолжала умасливать его, и в конце концов он заявил, что если я сама пойду на берег и посулами и уговорами заманю вас на корабль, то он не будет возражать. Тут я притворилась, будто одна лишь мысль о том, чтобы ступить на землю варварского острова, внушает мне ужас, и теперь уже ему пришлось меня уговаривать. Вот так мне и удалось сбежать с «Ласки» и предупредить вас, госпожа Афрейт и госпожа Сиф, – закончила свой рассказ Пальчики. По ее лицу блуждала двусмысленная улыбка. – Вот видите? – радостно прервал Мышелов свое вынужденное молчание. – Она сама все и спланировала! Или, по крайней мере, подсказала капитану план, до которого он сам никогда бы не додумался. Недаром говорят: «План хитер? Значит, его придумала женщина!» – Но ведь она же это сделала, чтобы… – начала разгневанная Сиф. – Капитан Мышелов, при всем моем уважении, сегодня ты невыносим! – не стерпела Афрейт. Сиф начала снова: – Она лишь использовала обманную уловку, ты и сам поступил бы так на ее месте. – Чистая правда, – подтвердил Фафхрд. – Наша гостья Пальчики, ты – принцесса заговорщиков. В жизни не слышал рассказа лучше! – Затем шепнул, обращаясь к Афрейт: – Честное слово, Мышелов с каждым днем становится все упрямее и упрямее. Наверное, он еще не до конца освободился от проклятия. Иначе его поведение никак не объяснишь. Тут раздался голосок Мары: – Но ведь на самом деле ты бы не стала нас бить, правда, Пальчики? Клут. Еще как стала бы! Собачьим хлыстом! Которым раньше капитан хлестал свою ищейку. Гейл. Нет, она бы что нибудь похуже придумала! Например, запустила бы червей бурильщиков нам в носы. Мэй. Или в уши! Клут. Или в салат. Гейл. Или в… Афрейт. Дети, хватит! Пойдите накройте на стол. Пальчики, помоги им, пожалуйста. Дружной гурьбой девчонки устремились на кухню, оживленно перешептываясь по дороге. Глава 7 – Мышелов, надеюсь, что во время обеда ты не… – начала было Афрейт, но он не дал ей закончить: – О, я хорошо знаю, что вы все меня не одобряете, и потому охотно помолчу. Не так то легко быть голосом разума, когда все вы оседлали своего любимого конька и играете в благородство. Сиф улыбнулась, пожала плечами и, подняв глаза к небу, заметила: – Вообще то я предпочла бы, чтобы ты не молчал, а… – Почему бы и нет? – ворчливо отозвался он, угадав, по видимому, ее мысль. – Снявши голову, по волосам не плачут. Принцесса Пальчики, – обратился он к девочке, – не соблаговолит ли твое высочество приблизиться ко мне? Та опустила на стол только что принесенный поднос с горячими пирожками и повернулась к нему, глаза долу. – Да, господин? – Мои друзья настаивают, чтобы я пожал руку твоего высочества в знак приветствия и примирения. Она протянула правую руку. Он взял ее в свою со словами: – Принцесса, я восхищен твоей смелостью и хитростью, в которой, как утверждают мои друзья, ты не уступишь мне самому. Надеюсь, что твое пребывание в наших краях будет приятным, ну и так далее! – И стиснул пальцы девочки в своих. Едва сдержав крик боли, она улыбнулась в ответ. Он продолжал. – Но учти, высочество, как бы умна ты ни была, меня тебе не провести. И запомни: если с головы этих четверых девчонок или кого либо из моих друзей упадет хотя бы единый волос, отвечать будешь передо мной. Она ответила: – Я согласна, господин, – и, поклонившись, побежала на кухню. – Принеси еще четыре прибора, – крикнула ей вслед Афрейт. – Я вижу Гронигера, и он идет не один. Кто это там с ним, Фафхрд? – Скаллик и Пшаури, – отозвался он, вглядевшись в группу людей, приближавшихся к ним в последних лучах заката. |
