— Нас и без него засекли, — я огляделась по сторонам. Ни одного знакомого ориентира.

— Да что случилось?

— Мой ком… Видимо, его сорвало с руки, — я поморщилась, потерев горевшее запястье. — Мы остались непонятно где, без документов, без денег и каких-либо перспектив. И я понятия не имею, что же мне сейчас делать, — призналась я.

— Насколько мне известно, у вас на каждый чих существует протокол, — Дик обошел полянку по кругу. — И что протокол говорит по этому поводу?

— Он говорит, что я должна связаться с ближайшим подразделением, — я не смогла сдержать ехидства. — Почему-то ни один протокол не предусматривает того, чтобы я делала это без устройства связи.

— М-да, ситуация, — протянул Дик.

— Проблема даже не в том, что я именно сейчас не могу ни с кем связаться, это решаемо, потому что плотность поселений на Земле составляет не более двадцати километров между населенными пунктами. А в каждом населенном пункте есть как минимум одно устройство связи, так что мы сможем связаться с ближайшим подразделением уже через три-четыре часа. Проблема заключается в том, что мы не знаем, кто взорвал поезд и что они предпримут сейчас. Каким образом будут выяснять, что их бомбы достигли цели, и сколько у нас есть времени до того момента, когда они поймут, что ты жив, если теракт был все-таки направлен на тебя. После этого за нами начнут охотиться, а у меня нет ни устройства связи, ни оружия, потому что у меня не было времени, чтобы схватить хоть что-нибудь.

— Так, может быть, мы не будем терять время, раз неизвестные недоброжелатели предоставили нам фору? — Дик указал рукой на тропинку, ведущую прямо к роднику, с противоположной стороны от той, с которой мы пришли.

Я потерла лоб, пытаясь разогнать начинающуюся головную боль. Так всегда со мной бывает, после того, как выплеснувшийся в кровь адреналин возвращается в норму. Дик прав, нам нужно как можно быстрей выбраться в обитаемые места, и оставаться в окружении людей, пока за нами не прибудет группа поддержки. Кивнув, я направилась по тропинке первой.

— Картер, не беги так, я за тобой не успеваю, — я немного снизила скорость, а Дик поравнялся со мной и теперь шел рядом. — А тебе разве не интересно, почему меня вообще хотели убить? И может же так случиться, что мы просто попали не в то место, не в то время.

— Я предпочитаю исходить из худшего сценария. И нет, мне не интересно, почему тебя хотели убить. Это не мое дело — разбираться в подобных ситуациях. Для этого существуют специально обученные люди.

Дальше мы шли молча. Дик о чем-то напряженно размышлял, а я, не смотря на свои заверения о том, что мне не интересно, постоянно возвращалась к мысли о том, что же все-таки такого Дик нашел на своих раскопках, что на него была объявлена подобная охота.

Лес закончился внезапно. Вот только что мы шли по тропинке, которая петляла между деревьями и вдруг за очередным деревом оказалась дорога с четырехполосным движением и выделенными полосами для флаеров, а невдалеке виднелся город.

— «Кравцев», — прочитала я на придорожном знаке. — Это маленький городок, а до столицы от него почти две тысячи километров.

— Ты так хорошо знаешь географию?

— Это один из тех предметов, которые мне положено знать, — спокойно ответила я, прикидывая, что ближайшее к нам подразделение — это мое подразделение, из которого мы совсем недавно выехали. — А почему тебя сразу не перевезли на флаере, или вообще на орбитальном самолете? — внезапно спросила я, потому что эта ситуация мне не нравилась просто категорически и с каждой минутой переставала нравиться все больше.