Коголен немного подумал, глядя в окно. Мистраль значительно усилился за последние полчаса; пальмы раскачивались и трепетали. Сен Тропе – скверное место во время мистраля.

– А какая у вас погода? – спросил комиссар.

– Пока тихо, но, похоже, надвигается что то серьезное.

– По моему, довольно странно выбрать такой день для прогулки под парусом.

– Я и сам так думаю. В Пасс начинается волнение. Все, кто сегодня выходил в море, уже вернулись домой.

– Гм, ну ладно, если вы что нибудь увидите или услышите, держите нас в курсе. Кстати, как выглядит это судно? Оно большое?

– Нет, черт возьми. Что то вроде переоборудованного рыболовецкого катера, метров двенадцать от носа до кормы.

– А какие нибудь особые приметы? Дайте мне краткое описание, чтобы я мог позвонить и выяснить, нет ли его у побережья.

– Запросто! – Поркерольский страж закона родился на острове, и глаз на суда у него был наметанный; вдобавок он говорил с Раймондом об «Оливии». – Старомодного вида яхта, явно иностранная – с севера. Квадратная корма, прямой нос, низкая осадка. Оснастка – как у катера.

– А цвет?

– Корпус черный, паруса коричневые. Палуба выкрашена в белый цвет. Как я уже говорил, форма борта отличается от принятой у нас – вид совсем нездешний. В общем, выделяется на общем фоне.

– Что ж, этого достаточно, во всяком случае, должно быть. Кстати, вы, полагаю, видели мадам Серва – актрису, что останавливалась у вас?

– Конечно. Она спешно уехала сегодня утром – не то автомобильная катастрофа, не то еще что то с мужем. Он проводил здесь выходные. Малый, о котором мы говорили, как раз и переправил ее на материк – он все равно плыл в Жьен за топливом, как я слышал.

– Ах вот оно как? Так, значит, они были знакомы?

– Ну да, кажется, мадам Серва пару раз плавала с ним.

– Ясно. Ну что ж, спасибо.

– Похоже, что то начинает вырисовываться? – полюбопытствовал секретарь.

– Слишком смутно – так, кучка не связанных между собой догадок. А это, пожалуй, еще один мелкий штришок, в добавление. Но коли мы зашли так далеко, надо продолжать. – Он взмахнул телефонной трубкой. – Здесь это судно должно бросаться в глаза, как шляпа котелок… Мадемуазель, соедините меня со штаб квартирой береговой охраны в Тулоне… Алло! Дайте мне месье Мартэна. Это комиссариат полиции Сен Тропе.

В открытом море Раймонд сосредоточился на управлении судном, и это пошло ему на пользу. Капитан не мог допустить, чтобы «Оливия» так раскачивалась. Взяв рифы, он подтянул грот и возился с парусами до тех пор, пока судно не пошло ровнее. Наконец настоящее плавание! «Оливия», никогда не чувствующая себя в своей стихии на коротких, высоких и крутых волнах, по прежнему спотыкалась и перетаптывалась, как бегун по вересковой пустоши. И все таки она шла как никогда быстро.

Раймонд уже не видел суши – вот оно, путешествие! Он чувствовал приятное возбуждение, как будто бесконечно долго на ощупь, спотыкаясь, пробирался по темным тоннелям и на рассвете вышел на открытое пространство, обдуваемое ветром. Раймонд кричал, делясь радостью с ветром, ощущая крепость собственных мышц и костей, каждый рывок румпеля под рукой. Нет, он не все растерял, он по прежнему способен управляться с судном.

Капитан сошел в каюту и отхлебнул немного виски, чтобы согреться, гордясь собой и судном – «Оливия» теперь шла много легче, не зарываясь носом. А Раймонд стоял, оглядывая горизонт в бинокль.