– Не рассчитываете же вы всерьез, будто мы в это поверим?

– Послушайте, Проктор подарил мне автомобиль, что теперь со злости отрицает, и много всего другого, от чего ему не отпереться.

– Что ж, мы спросим, давал ли он вам когда нибудь деньги.

– Старик, само собой, скажет «нет», – презрительно фыркнул Жо. – Думаете, он признает себя еще большим дураком, чем уже выглядит? Проктор взъелся на меня, потому что я укатил с девушкой. Его дружки видели меня с ней еще в Каннах. Я не могу доказать, что он подарил мне автомобиль, но и он не докажет, что никогда не давал мне денег.

– Меня все таки не удовлетворяет ваша история, и вам придется подождать, пока мы еще кое что проверим. Ничего с вами не случится, если вы немного здесь побудете.

Это было истинной правдой: инспектор не был удовлетворен. Чтобы тысячу франков нежно сунули в руку, как пару десяток… Нет, эти богатые педики расчетливее тратят деньги. Сорвать хороший куш в казино… А потом трястись над ним и складывать в чулок – нет. Не в его это характере. История звучала насквозь фальшиво. Он не верил ни единому слову. Инспектор велел привести Ландыш, одну.

– Поймите, мисс, мы ни в чем вас не обвиняем, но думаем, что вы утаиваете важные сведения. А тут дело темное, с душком. – Полицейский театрально зажал нос.

Маленькая Патриция была вовсе не такой хрупкой, как выглядела, что очень верно подметил Раймонд. Мозги у нее, может, и куриные, но характер стальной. Поехать в Италию, увезти своего Жо от всего этого давно стало ее мечтой. И девушка не собиралась так легко его отдать.

– Да какие там сведения, – решительно отмахнулась она.

– Как вас угораздило связаться с таким парнем, при его то сомнительном образе жизни? Вы ведь порядочная девушка!

– Чепуха. Жо, глупенький, просто дурачился на той яхте; я все об этом знаю. Но он бросил такую жизнь. Мы поедем в Италию, поженимся, и Жо остепенится. Он не дурак. Просто здесь слишком много народу болтается без дела. Подобное место развратит кого угодно.

– Да да да, – нетерпеливо бросил полицейский. – Но это не оправдание, чтобы делать деньги, охмуряя на яхтах пожилых мужчин, которым нравятся мальчики.

– Жо не делал ничего противозаконного.

– Послушайте, мисс, я здесь не для того, чтобы обсуждать с вами вопросы нравственности: мое дело – факты. Я хочу знать, когда вы оба были тут в последний раз. И подумайте как следует!

Патриция решила, что, если есть какие то сомнения, лучше говорить правду. Ее никому не поставят в вину.

– Я не понимаю, при чем тут это.

– Об этом судить мне.

– По моему, мы были здесь примерно неделю назад, а потом поехали в Сент Максим.

– А теперь, пожалуйста, расскажите мне подробно, что вы делали и с кем вы встречались.

– Да просто на вечерок приехали из Каннов встретиться с другом, который живет на Поркероле. Понимаете, Сен Тропе мы выбрали только потому, что он приблизительно на полпути между Каннами и Йером. Это представлялось самым удачным решением.

Ландыш понятия не имела о последней встрече Жо с Раймондом. В курсе этого была только Доминик.

– А кто этот друг? Чем он занимается?

– Я не знаю. Парень живет на судне и привел его сюда. Мы там немного выпили. Вот и все.

– Втроем?

– Ну, с нами была одна девушка. Я с ней только тогда и виделась. Работает в каком то отеле. Мы с Жо сразу вернулись в Канны. В этом ведь нет ничего дурного, правда?

– А как зовут этого друга?

– Рамон, а больше ничего я не знаю. Не то датчанин, не то немец, не то еще кто то. Живет на Поркероле.

– А девушка?

– Мне известно только ее имя – Доминик.