|
Судя по всему, башня была единственным, что осталось от разрушенного особняка. Ветер донес до меня конский запах, очень сильный и приятный, и я понял, что наделен теперь поисти-не звериным чутьем. Я тихо обогнул башню и увидел постройку, служащую временной конюш-ней. Внутри я обнаружил не только очень красивый экипаж, но и четырех великолепных гнедых кобыл. Удивительно, но они нисколько меня не боялись. Я целовал их гладкие бока и длинные мягкие морды. Они настолько восхитили меня, что я готов был провести рядом множество долгих часов и познакомиться с ними как можно ближе, узнать о них все, что только можно. Но мне не терпелось отправиться дальше. В конюшне был и человек. Едва войдя внутрь, я почувствовал его запах. Но он крепко спал, а когда я разбудил его, то увидел, что это всего лишь придурковатый парень, не представ-ляющий для меня ровным счетом никакой опасности. – Я твой новый хозяин, – сказал я, вкладывая ему в ладонь золотую монету, – но сегодня ты мне не понадобишься. Все, что от тебя требуется, это оседлать для меня лошадь. У него хватило ума понять мои слова и даже ответить, что в конюшне нет ни единого сед-ла, прежде чем он снова лег и заснул. Что ж, ладно. Я отрезал кусок от длинных поводьев, накинул его в виде уздечки на самую красивую кобылу и выехал верхом на ней без седла. У меня не хватает слов, чтобы описать свои чувства. Мчащаяся вперед кобыла, ледяной ве-тер, бьющий в лицо, и высокий черный шатер неба над головой... Я всем телом приник к лошади и буквально слился с ней. Стремительно несясь по заснеженному простору, я хохотал во весь голос, а иногда даже принимался петь. Мне удавалось взять невероятно высокие ноты, а потом я переходил на бархатный баритон. Время от времени я просто выкрикивал что-то веселое. Да, мне должно было быть весело и радостно. Но разве может чудовище испытывать подобные чувства? Конечно, мне хотелось немедленно скакать в Париж, но я понимал, что еще рано, что я по-ка к этому не готов. Слишком мало я знал о своих новых возможностях и способностях. А пото-му поскакал в противоположном направлении, пока не оказался наконец на окраине какой-то маленькой деревушки. Вокруг не было видно ни души. Я подъехал к небольшой церкви, и вдруг к ощущению беспредельного счастья, которым я был охвачен, приметалось чисто человеческое желание, импульсивный порыв. Я быстро спешился, подошел к двери ризницы и подергал ее за ручку. Замок легко открыл-ся, и я прошел к ограде перед святым престолом. Мне трудно объяснить, что я в тот момент чувствовал. Наверное, мне хотелось, чтобы что-нибудь произошло. Я ощущал себя кровавым убийцей. Но молния не ударила. Я смотрел на красные отблески свечей на алтаре, видел застывшие во тьме неосвещенных витражей фигуры святых. В полном отчаянии я шагнул за ограду святого престола и прикоснулся к дарохранитель-нице, потом открыл маленькие дверцы и вынул оттуда украшенную драгоценными камнями да-роносицу, обладавшую, как говорили, чудодейственными силами. Но никаких сил я не ощутил. Ничего такого, что нашло бы хоть какой-то отклик во мне. Я обнаружил лишь золото, картон и воск... и еще свет. Я склонил голову к самому алтарю, став похожим, должно быть, на священника во время мессы. Затем поднялся, захлопнул дарохранительницу и привел все вокруг в прежний вид, чтобы никому и в голову не пришло, что здесь было совершено святотатство. После этого я обошел всю церковь. Мрачные картины и зловещие статуи буквально заво-раживали меня. Я вдруг понял, что способен видеть не только великолепные произведения ис-кусства, но и весь процесс их создания художниками и скульпторами. Я видел, каким именно образом покрытая лаком поверхность отражает лучи света. Замечал каждую ошибку в изображе-нии и каждый особенно выразительный фрагмент. Размышлял о том, какими глазами буду рас-сматривать теперь творения великих мастеров, если сейчас не в силах оторвать взгляд от прими-тивных изображений, нарисованных на штукатурке. |
