Леппингтон лежал пластом на спине. Повязки на голове были ярко‑белыми. Настолько белыми, что она вновь почувствовала давление на глаза. Тоненькая ниточка острой боли бежала от сетчатки через глазные яблоки, по глазному нерву и недрам ее мозга.

Она моргнула.

Боль осталась.

Не важно.

Электра быстро прикрыла за собой дверь. И вновь никаких лишних движений; ее жесты и осанка как будто говорили, что она член семьи больного, который хочет провести с ним несколько минут наедине.

Она приблизилась к кровати.

Трубка внутривенных вливаний бежала от мешка с физиологическим раствором на стойке к локтю старика.

Старик, казалось, глубоко спал. Но Электра видела, как шевелятся бледные губы, словно он ведет беседу с кем‑то, кого она не видит. Быть может, в ином измерении за нашим, подумала она, он говорит с древним богом викингов, с Тором. Быть может, он, дрожа от благоговения, объясняет, что его племянник Дэвид Леппингтон отрекся от наследия Леппингсвальтов. Может, старик молит дать ему еще силы, чтобы перенести ее в тварей, которые, без сомнения, уже сейчас отвратительными волнами несутся по туннелями под ее ногами. Электра поежилась. Каков будет ответ Тора? Подобен ли его голос раскатам грома? Доволен ли он тем, как новый принц тьмы, Майк Страуд, взялся вести вампиров в священный поход?

Она поглядела на старческое лицо с закрытыми глазами, которое так напоминало лицо Дэвида, на густые белые брови и длинные ресницы, лежащие на щеке.

В глубине души Электра чувствовала, что контролирует события; она знала, что не отступит перед тем, что она собирается сделать. И что не будет испытывать чувства вины.

Она быстро открыла прикроватный столик. Внутри были мотки трубки для внутривенных вливаний, свернутый в кольцо жгут, розовые салфетки для рта в пластиковых мешочках, коробка бумажных полотенец и тюбик увлажняющего крема для предотвращения пролежней.

Взгляд ее впитывал содержимое тумбочки.

Да, здесь есть все, что ей нужно.

4

– Дэвид? Ну надо же, Дэвид, мне не пришлось даже разыскивать тебя, а? Вы вернулись по собственной воле.

Дэвид замер посреди туннеля. Позади него остановились Бернис и Максимилиан.

Он поднял меч. Страуд с улыбкой поцокал языком. По обеим сторонам бок о бок с ним стояло более двадцати белоголовых вампиров.

– Что, надо думать, туннель зашел в тупик? – Страуд улыбнулся. – Мертвый тупик. Ну не совершенная ли метафора для вашего положения, столь затруднительного в данный момент? – Улыбка вампира стала шире. – Так куда вы теперь побежите?

– Прямо по вам, если придется, – ответил Дэвид, направляя острие меча в лицо твари.

– Давай же, Дэвид, – усмехнулся Страуд. – Отруби мне голову, что же ты медлишь?

– Похоже, именно это и придется сделать.

– Когда меня окружает такая преданная стража? Сомнительно, что тебе удастся подойти ко мне и на дюжину шагов.

– Чего ты, черт побери, добиваешься, Страуд? – горько спросил Дэвид. – К чему разжигать всю эту ненависть?

– Ты сам прекрасно знаешь. Внешний мир уничтожил семью Леппингтонов. Уничтожил их экономически и как единый клан. Ненависть твоего дяди – его страстная ненависть – ко всем тем, кто повинен в преступлениях против вашей семьи дала нам… – он жестом обвел собравшихся вампиров, – дала нам новый контракт на жизнь. Дала нам не только жизнь, но и славную цель.

– Так ты намерен начать наступление на внешний мир с помощью войска вампиров?

– Конечно. В общих чертах план тебе известен. Твой дядя рассказывал его тебе достаточно часто, когда ты, карапуз, сидел у него на коленях.