Длинная улица рядом с домом вампиров, не освещенная фонарями, под пристальным оком луны блестела от влаги и луж на асфальте. С деревьев и крыш капало, разбивая их гладкие и темные зеркальные поверхности. На мгновение создалось впечатление, что за спиной кто-то есть. Девушка резко обернулась, но никого не увидела. Из черной трубы на повороте к дому братьев шел дымок, окна во всех домах были темны, вокруг тихо-тихо.

«Как же она все ловко обставила - эта прислужка», - сердито думала девушка. - Ей все всегда верят!

- Я не верю, - услышала Катя, и рядом с ней поравнялся Атанасиос.

«Так вот, кто следит… значит, не ошиблась», - одно то, что с ума она не сходит, ее уже порадовало.

- Да? Почему?

- Она хитрая и пронырливая, к тому же не так беззащитна, как некоторые полагают.

кивнула девушка.

- Ты все время стоял за дверью? - понимающе кивнула девушка.

Тане не ответил, но предостерег:

- Осторожно с этой Ксаной, она… - Он помолчал. - Она опасна.

- Я ее не боюсь! - фыркнула Катя, перепрыгивая лужу.

- Полагаю, она тебя тоже. - Юнец придержал ее за руку и насмешливо заметил: - Думаешь, ты случайно нашла духи Лайонела у нее в комнате? Думаешь, она просто так душилась каждый день?

- Каждый день? - Изумилась девушка.

- Ну конечно… ты же постоянно сидела в своей комнате.

Катя нахмурилась, мозг ее усиленно заработал, она начала понимать, к чему клонит сын Цимаон Ницхи.

- Проклятие, - наконец выдохнула она, - я же выгнала ее и теперь…

Мальчишка издевательски зааплодировал и закончил:

- Теперь она спокойно пойдет к Лайонелу и, полагаю, он заберет ее с собой в Англию.

Из всего, что он сказал, больше всего ее заинтересовало одно:

- Он еще не уехал?

Тане стиснул зубы, выпустил ее руку и буркнул:

- Не тем ты занимаешься, не тем.

- Но ведь ты сам… - опешила Катя. Некоторое время смотрела на него подозрительно, затем пораженно заморгала и выдохнула:

- Ты не хочешь умирать!

Юнец испуганно вздрогнул, замахал на нее как бешеный.

- Я готов умереть, - яростно выкрикнул он и чуть тише добавил: - Если на то воля моего отца! А ты… не смей!

- Ну и глупец, - презрительно бросила Катя, вглядываясь в напряженное покрасневшее лицо с пылающими желтыми глазами. - Впрочем, я тебе не верю. Плевал ты на День Искупления. Ты просто избалованный мальчишка, который хочет жить и познавать, нет тебе дела до моста, который опустится с небес, тебе на земле нравится!

Тане качал головой, отступая от нее, а она насмешливо продолжала:

- Как же я тебя понимаю! Впервые вырвался из Тартаруса на свободу и как горька мысль, что эта свобода может оборваться в любой момент!

- Заткнись, - прошипел Атанасиос.

Катя засмеялась и, повернув назад, зашагала к дому.

- Куда ты? Что ты задумала?

Девушка выпустила из окровавленной руки осколок с золотистой надписью, и тот мелодично звякнул, ударившись об асфальт.

- Терпение.

Они подошли к воротам в тот самый момент, когда на крыльцо с чемоданом вышла Ксана в сопровождении Вильяма.

Катя заметила на себе торжествующий взгляд Атанасиоса и, подарив ему мимолетную улыбку, бросилась к крыльцу. Она заключила служанку в объятия, причитая: - Ксана, милая, ты должна меня простить! Я не знаю, что на меня нашло! Я такая дура! Мне так жаль!

Она чувствовала, как напряжены плечи Ксаны и, отступив на шаг, сложила ладони в молитве.