— Скоро начнутся танцы, после первого можно будет уйти, — неожиданно призналась девушка.

Вильям рассеянно кивнул.

Ему стало жаль ее. Наблюдать, как каждая присутствующая женщина пытается обольстить Лайонела и гадать, перед чьими чарами он не устоит, было непросто.

— Тебе так и не удалось с ним поговорить? — полюбопытствовала девушка.

— На то и рассчитываю, — хмыкнул Вильям, указывая взглядом на приближающегося Лайонела.

— А-а… используешь меня, — засмеялась Катя. Он улыбнулся ей.

Зазвучал знаменитый седьмой вальс до минор Шопена.

Лайонел приблизился и протянул девушке руку, но Катя не приняла ее, как Вильям понял, нарочно, чтобы дать ему шанс. И он им воспользовался.

— Я хочу с тобой поговорить, — решительно сказал Вильям.

Брат смерил его безразличным взглядом.

— Мне казалось, все что мог, я тебе уже сказал.

— Но я не сказал, — возразил Вильям. Он обрадовался бы, если бы брат разозлился, наговорил обидных слов, но тот вел себя подчеркнуто вежливо.

Лайонел пожал плечами.

— Это уже не имеет значения.

— Для меня имеет!

— А для меня нет. — Он поморщился. — Прошло, Вильям, время, когда все, что имело для тебя значение, имело значение и для меня. — Взгляд ледяных глаз вернулся к девушке. — Наш танец, не ставь меня в неловкое положение.

Катя спешно приняла его руку и они двинулись на площадь.

Вильям смотрел на прямую спину брата и, наверно, впервые с тех пор, как Лайонел сказал ему «Все что мог», вдруг с ужасом осознал: назад возврата нет.

Лайонел склонился к самому уху девушки и, касаясь его губами, сказал:

— Если будешь и дальше танцевать с таким лицом, все решат, что я тебя бью.

Катя натянуто улыбнулась.

— Я устала.

Он догадывался, дело было не только в усталости, но вытягивать настоящую причину не стал. Ни к чему, кроме ссоры, это бы все равно не привело.

— Хочешь уйти после вальса? — уточнил он.

— Пожалуй. Увидеть, как ты танцуешь с другими женщинами, я могу и в другой раз, — спокойно ответила она.

— Чудно, — резюмировал Лайонел. И, немного подумав, добавил: — Ты тоже могла бы потанцевать с кем-нибудь.

Сказал и тут же пожалел. Она ведь могла согласиться.

Но Катя лишь внимательно посмотрела на него и ничего не ответила.

Молодой человек не знал, как расценивать ее взгляд и молчание. Было бы куда проще, если бы она сказала ему причину своего недовольства. Когда она вела себя так тихо, у него закрадывались подозрения, что девушка приняла какое-то решение, которое может ему не понравиться.

Музыка стихла, и молодые люди направились во дворец.

На пути встретились сестры Кондратьевы, Виктория быстро-быстро захлопала ресницами и плаксиво-капризным голосом воскликнула:

— О, Лайонел, вы обещали мне танец! Или забыли?

Он улыбнулся, пообещав:

— Я вернусь.

Молодой человек ощутил, что давление пальцев у него на руке стало сильнее, и, отойдя от сестер, объяснил:

— Моя обязанность, как хозяина вечера, потанцевать с несколькими дамами.

— Не забудь оказать честь Анжелике, — обронила Катя. — Не зря же она из Парижа примчалась.

Все это было сказано таким тоном, словно речь шла о погоде или о чем-то еще менее значимом.

Они поднялись по огромной винтовой лестнице, устланной красной ковровой дорожкой на второй этаж, и, пройдя по коридору, вошли в огромную спальню.