Лайонел вышел из машины и, чуть отойдя в поле, лег на спину. Звезды блестели в глубоком небосводе, ветерок шевелил травинки, и те легонько покачивались под стрекот кузнечиков. Тянуло болотистой сыростью, воздух был густым и насыщенно свежим.

Молодой человек медленно вдохнул.

Еще полгода назад он мог получить абсолютно любую женщину, какую бы только пожелал. А теперь хотел одну-единственную, которая сама бросила его. Собирая воспоминания о ней, точно пазл, у него в голове не укладывалось, как этой девчонке удалось в одночасье перевернуть его жизнь. Ему казалось, с тех пор как он встретил Катю, та делает с ним все, что захочет. Он как пластилин в ее руках приобретал любую понравившуюся ей форму. Буквально два месяца назад подобные мысли напугали бы его, заставили задуматься о том, как изменить подобное положение дел. А сейчас даже повеселили.

Лайонел заложил руки за голову.

Он принял решение вернуть ее, чего бы ему это ни стоило. Азарт, какой испытывал всегда перед охотой, захлестнул его. А предвкушение особенно сладостной победы заставило лениво улыбнуться.

И он с удивлением отметил, что и в слабости есть своя прелесть. Однажды он позволил себе маленькую слабость и теперь ни за что на свете не согласился бы с ней расстаться.

На улице стояло безветрие. Ночь была светлой, сине-сиреневой и душной. На зеркально-гладкой поверхности Невы золотился шпиль Петропавловской крепости.

Анжелика осторожно высвободила свою руку у Моргана, остановилась и, облокотившись на теплый гранитный парапет набережной, сказала:

— Летом, в ночи, когда воздух горячий и кажется, что дышать нечем, я иногда приходила сюда.

Нориш вскинул брови.

— Одна?

Девушка усмехнулся, глядя на главную водную площадь города.

— В это так трудно поверить?

— Нет, — поспешно ответил Морган и тут же сокрушенно покачал головой. — Да, трудно. Ты не из тех, кого успокаивает вода, не из тех, кто видит особую романтику в том…

Анжелика приподняла уголки губ.

— Ты прав, я пыталась увидеть то, что видит… — Она осеклась.

— То, что видит Лайонел, — спокойно закончил за нее Морган.

Она задумчиво склонила голову, позволив волосам шелковым водопадом стечь по плечу.

— Но я никогда не видела, — заключила девушка.

— Видение прекрасного — это талант. Получить его, просто стоя на набережной, даже прекраснейшего города мира, невозможно.

Она засмеялась, после чего повернулась к нему и с дразнящей усмешкой поинтересовалась:

— Ну а ты… великий скульптор, может, покажешь мне свой дар в действии. Всегда было любопытно!

Нориш скользнул взглядом по пустынной набережной и развел руками.

— В другой раз.

Анжелика надула губки.

— А я хочу сейчас! Уверена, кто-нибудь нам встретится!

Она видела, что он готов отказаться и, потянувшись к нему, запечатлела легкий поцелуй на его губах.

Морган сдался. Они медленно двинулись по тротуару. Но настороженность, которая поселилась во взгляде васильковых глаз, никуда не исчезла. Она появилась в тот вечер, когда девушка вернулась в их спальню после галереи, и с тех пор, даже во время близости, эта настороженность притаившимся огоньком налюбдала из глубин проницательных глаз.

Анжелика старалась вести себя естественно, но ей казалось, что она фальшивит и Морган это видит.

Когда Лайонел умчался вслед за своей глупой девчонкой, большинство вампиров тоже вернулись в город. И теперь Анжелика с ужасом ждала того момента, когда Нориш спросит о дне отъезда. Она не была готова уехать сейчас. Вот только как объяснить своему любовнику причину? Попросить подождать, пока она набегается за Лайонелом? Анжелика украдкой взглянула в красивое мужественное лицо Нориша.