— Эй, ты такое не болтай, — прошипел ему второй, более старший наставник. — Шалаев услышит, шкуру с тебя за такие разговорчики сдерет.

— Да я просто… скулит, надоела, — прогнусавил подросток и торопливо отошел.

Девушка попыталась вновь вызвать спасительный образ Создателя. Тот возник перед ней и с мягкой улыбкой с легкостью забрал боль. А перед глазами вместо режущих лучей вновь засияли алмазные мостовые.

Они двигались по Университетской набережной. С одной стороны, через дорогу, располагались двух— и трехэтажные дома, с другой — темная Нева за каменными парапетами.

Компания остановилась возле памятника книге, откуда открывался прекрасный вид на купол Исаакиевского собора.

Лайонел схватил Киру за плечо и развернул к себе. Девочка испуганно вцепилась в подол своего детского голубого платья с оборочками.

Йоро обернулся и предостерегающе зарычал.

Молодой человек не обратил внимания и, тряхнув девчонку, приказал:

— Говори адрес!

— Я скажу, но не сейчас, — в который раз повторила Кира, глядя на него невинными фиалковыми глазами из-под белоснежных ресниц.

— Проклятие! И когда же ты скажешь?

Йоро прыгнул на огромную книгу из гранита и, обратившись на лету, воскликнул:

— Лайонел, немедленно отпусти ее!

Тот холодно посмотрел на него.

— А ты лучше молчи! Вот к чему привели твои идиотские советы! Если бы она жила в моем доме, с ней никогда бы такого не случилось!

— Это не так, — запротестовала Кира, тряхнув снежными волосам. — За Катей давно охотились и поймали бы месяцем раньше, месяцем позже, не нужно обвинять Йоро, он ни в чем не виноват!

— Конечно, — рявкнул Лайонел, — виновата ты, потому что видишь будущее, но даже не пытаешься предотвратить какие-то вещи! — Он презрительно ее оттолкнул. — Я сделал ошибку, когда позволил Венедикту прятать тебя в лаборатории от общества.

Девочка опустила глаза, прошептав:

— Лайонел, я помню все, что ты сделал для меня и дедушки, но…

— Но ты просто неблагодарная дрянь, — заключил молодой человек.

— Так будет лучше, поверь, я все скажу немного позже…

Йоро сделал к ним шаг с намерением защитить Киру, но Лайонел метнул на него сердитый взгляд и сказал:

— Она там мучается от страшной боли!

Мальчик умоляюще посмотрел на Киру. Та упрямо отвернулась, прошептав:

— Физическая боль забудется уже на следующий день, а душевная останется с ней.

— Глупая девчонка, у нас нет души, поэтому и спасать ее не нужно, — воздел глаза к небу Лайонел и, немного подумав, прибавил: — С завтрашнего дня ты пойдешь в ночную школу, где тебя просветят.

Оборотень попытался вмешаться, но молодой человек покачал головой.

— Это не обсуждается. Она будет делать то, что я ей сказал, как и все вампиры в этом городе.

— Хорошо, — смиренно кивнула девочка.

Лайонела ее кротость и в то же время прямая упрямая спина лишь больше разозлила.

— Ты не хочешь менять судьбу, полагая, что ни к чему хорошему это не приведет, поэтому не рассказываешь о своих видениях. Скажи на милость, а вот так корректировать судьбу в нужную тебе сторону безопасно?

Кира посмотрела на него через плечо полными слез глазами, похожими в этот миг на лепесток фиалки, покрытый каплями дождя.

— Судьбу не скорректировать, можно лишь отложить какой-то неприятный миг на потом, только и всего.

Йоро взял девочку за руку и погладил по плечу, а затем посмотрел на Лайонела и бросил:

— Она делает это для тебя и Кати, хватит на нее орать.