Анжелина фыркнула:

— Как по мне, единственный рейтинг, который ей стоит возглавить, это украинский «Из грязи — в князи». С пометкой «не лечится: чернозем под ногтями».

На некоторое время в гостиной установилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине.

Девушки поочередно пригубили чашки с кровью, затем Важко полюбопытствовала:

— Ты говорила с ним?

— Да. Он звонил» — не моргнув, солгала Анжелика.

Что сказал? — в один голос воскликнули Кондратьевы.

Она передернула плечами.

— Ничего особенного, он счастлив был помочь.

Воспоминания, как позвонила Лайонелу поблагодарить за то, что отстоял ее честь, девушку разозлили. Тот сказал ей: «Не благодари, мне просто надоело, что на передовице постоянно какая-то чушь вместо по-настоящему интересных новостей!» — и бросил трубку.

После она жалела о своем необдуманном порыве. Не стоило звонить. Теперь оставалось лишь негодовать.

Неожиданно двойные дубовые двери распахнулись, и вошел Даймонд. Волосы его были взъерошены, кровавокаштановые пряди спадали на лоб, синие глаза сияли ярче обычного, губы дрожали. Юноша остановился, не доходя до столика шагов трех, и свистящим шепотом выдохнул:

— Я знаю, что ты сделала!

Анжелика, пораженная его поведением, быстро скользнула взглядом по заинтересованным лицам своих гостей и указала на дверь.

— Разве я тебя звала?

Он, точно не слыша, смотрел как будто сквозь нее.

— Я все знаю, — повторил Даймонд. — Ты заставила Георгия услать Марию в Берлин.

— Какую чушь ты несешь, — засмеялась Анжелика, но собственный смех показался слишком неестественным.

Сестры и Важко наблюдали, слушали и запоминали. Девушка не сомневалась — уже завтра это все будет в газетах.

— Ты подлая, — прошептал юноша.

Тогда она резко поднялась, попыталась схватить его, но тот увернулся и устремился к дверям.

— Не прикасайся ко мне!

Она последовала за ним, но деревянные створки захлопнулись у нее прямо перед носом.

Девушка замерла.

Позади раздались изумленные вздохи и шепот Виктории:

— А Давыдов, получается, правду написал?

Анжелика так и не смогла заставить себя посмотреть в глаза главным сплетницам города, распахнула двери и шагнула за порог.

Выход из квартиры гостям предстояло найти самостоятельно.

* * *

Вильям сбежал по лестнице под звуки знаменитой мелодии «Эммануэль», доносящийся из гостиной, и остановился возле приоткрытой двери.

Сквозь образовавшуюся щель он увидел, что в комнате находился брат с Катей. Лайонел развалился в кресле, а она сидела у него на коленях, положив голову ему на плечо. Девушка игриво водила пальчиком по его груди и спрашивала:

— А какого числа ежи уходят в спячку?

Молодой человек терпеливо отвечал:

— Ежи не моя компетенция. Они не отчитываются передо мной.

— Ну-у, — потерлась Катя виском о его плечо.

— С наступлением заморозков, в начале октября.

Девушка осталась довольна и сразу же задала новый вопрос:

— А с какой скоростью может дрейфовать лед?

— Обычно скорость дрейфа несколько миль в сутки, но при совпадении места и погодных условий может достигнуть и пятидесяти миль в сутки. Скажем, в районе Восточно-Гренландского течения.

— Интересно, а какого цвета у Бога глаза?

Он усмехнулся.

— Голубые тебя устроят?

Смеясь, она чмокнула его в подбородок.

Вильям, наблюдая за ними, улыбнулся.