|
У Оливера были мамины тёмные глаза и папина лохматая шевелюра. Гиацинта родилась с ловкими, тонкими пальчиками, как у мамы, и большими ногами, как у папы. Лэйни вобрала в себя черты обоих родителей в равной степени; если бы Иза смешала на палитре мамин и папин цвет волос, у неё получился бы тот самый тёмно-коричневый оттенок локонов Лэйни; ножки ей достались обычные, не большие и не маленькие, а глаза получились темнее папиных, но светлее маминых.
Иза прокашлялась и постучала фломастером по мольберту. Все затихли, и она объявила о начале собрания по операции «Байдерман» и выдвинула первое предложение: – Давайте споём для него рождественскую песенку. Подарим ему праздничное настроение! – А вдруг он еврей? И мы оскорбим его нашей песенкой? – возразила Джесси. Она сидела у батареи. – Тогда споём две песенки: на Рождество и на Хануку, – предложила Иза. – У меня есть волчок, он из глины слеплен, – громко, не попадая в ноты, затянула Лэйни. Её шевелюра пестрела заколками с цветками, словно клумба. Оливер заткнул пальцами уши и поморщился. – Ты ужасно поёшь, ужасно. – Давайте без песен про волчок, – попросила Иза, но Лэйни не утихала: «Волчок, волчок, волчок, он из глины слеплен!» – Подозреваю, наши песни ему не понравятся, – сказала Джесси, глядя на младшую сестрёнку. – Есть у меня такое чувство. – Волчок, волчок, волчок! – гремела Лэйни. Иза накрыла её рот ладонью, чтобы заглушить кошмарный звук. – Хорошо, давайте сделаем что-нибудь полезное – например, посадим цветы в саду. Мисс Джози нам поможет. Она любит растения. – Сейчас зима. Цветы не вырастут, – сухо заметила Джесси. – А пуансеттия? Это ведь рождественский цветок! – заметила Иза. Гиацинта прижала к себе Франца – он сидел у её ног – и сердито посмотрела на сестру. – Пуансеттия – ядовитая, и она опасна для животных! – А венки? – не сдавалась Иза. – Слишком дорого, – отмахнулся Оливер. Джесси тяжело вздохнула. – Так, у нас тут несколько загвоздок, – сказала она и принялась загибать пальцы. – Во-первых, Байдерман нас недолюбливает. Во-вторых, у нас нет денег. В-третьих, мы ни разу не видели Байдермана и ничего о нём не знаем. В-четвёртых, ему нравится быть одному и он не любит, когда ему мешают. В-пятых, он нас недолюбливает. – Да, – согласилась Иза, – но наверняка можно как-нибудь его убедить, что жить в одном доме с нами лучше, чем без нас. – Хорошо, но как? – спросила Джесси. – К нему приходит только та дама-птица, которая приносит пакет с продуктами раз в неделю. Даму-птицу так прозвали не зря: благодаря длинным, тощим ногам и большому острому носу она походила на журавля. Оливер покачал головой: – От неё никакого проку. Я пробовал с ней здороваться, а она проходила мимо, как будто меня не существует! Зато однажды я успел заглянуть в пакет, когда она оставила его внизу. Он был набит полуфабрикатами. – Фу-у, – протянула Гиацинта. Джесси села за стол и включила их общий с Изой компьютер. – Я поищу его страницу в Интернете. – Она постучала по клавиатуре, подождала немного и снова ударила по клавишам. – Странно. Интернет не работает. Оливер тут же подскочил. Он уже привык к тому, что Интернет пропадает в самый неподходящий момент. – Я перезагружу роутер. Он выбежал в коридор, и сёстры услышали его быстрые шаги, а затем тихое бормотание. |
