– Да.

– Ну, как знаешь, хозяин-барин.

– Давай! – повысил голос Отшельник.

Девушка подняла на меня наполненные слезами и страхом глаза и еле слышно прошептала:

– Не надо... Пожалуйста...

У нее явно горло свело от ужаса.

До взрыва оставалось еще четыре минуты, и как-то их надо было прожить.

Я грубовато потянул пленницу за плечо:

– Вставай, чего расселась?

Хотел развернуть ее спиной к себе, но она сумела вырваться и отскочить в сторону. Для нее сейчас я был самым страшным человеком в этой комнате. Палачом...

Отшельник ловко поймал пленницу, заломил ей руку за спину болевым приемом, заставив угомониться, и с ужасающей простотой сказал:

– У тебя два варианта. Умереть быстро и без боли. Сейчас. Немедленно. От его руки, – рептилоид кивнул на меня. – Или сдохнуть под утро после того, как всю ночь проведешь с Карнавалом, а он умеет пытать, ты же знаешь. Видала, что с бомжом было?

Это он о моем парламентере, как пить дать. Я навострил уши. Карнавал, значит. Ну-ну...

Отшельник потянул бетианку за кисть, причиняя боль. Переспросил:

– Видела?

– Да-а-а... – простонала пленница.

– И что выбираешь? Его, – опять кивок в мою сторону, – или Карнавала?

– Его... – девчонку душили рыдания. Ей было мучительно страшно. Очень. До дрожи, до боли, до тошноты. Так же, как было той незнакомке в метро...

Мое лицо закаменело. Больше я не мог притворяться. Но до взрыва еще оставалось целых две минуты – долгих, как кошмарный сон, и тяжелых, как гранитные глыбы.

Отшельник толкнул девчонку в мою сторону. Она пошла на ватных ногах. Ее ненавидящий взгляд обжигал мне душу.

И все же я нашел в себе силы, чтобы вернуться к отыгрываемой роли. Мне удалось гнусно ухмыльнуться и смерить бетианку сальным взглядом:

– Какая фифочка. Слышь, Отшельник, а можно ее вначале того? А? Я быстро.

Бетианка и впрямь была чертовски хороша – точеная фигурка, словно статуэтка, прямые каштановые волосы, большие, фиолетового цвета глаза и веснушки на носу.

Мои слова заставили ее вздрогнуть, как от удара. Она сжалась в комочек, но протестовать не осмелилась.

– А встанет? – насмешливо протянул Няшка. – Хотелку-то еще не прокруизил, торчок?

– Перетопчешься, – грубо отказал мне Отшельник. – Я тебя тут развлекать не нанимался. Показывай ваншот. Ну!

Минута до взрыва.

– Щас все будет, не кипешись, – я поиграл ножом, будто примеривая его к руке, привлек девушку к себе, развернул спиной. Не торопясь, убрал с ее плеча волосы, машинально отметив, что они пахнут чем-то хвойно-свежим. Увидел, как на шее пленницы быстро-быстро пульсирует жилка. Бьется, словно птичка, попавшая в грубые руки птицелова.

Сорок секунд до взрыва. Много. Все еще слишком много.

– Слышь, Отшельник, а ты уверен, что не хочешь выгнать своих бакланов? Или хотя бы пусть отвернутся.

– Не надо, – отмахнулся он.

Тридцать секунд до взрыва.

– Ты настолько им доверяешь? Или собираешься их того? – я заговорщицки подмигнул ему. – В расход? Могу помочь гасить, особенного этого, с синими патлами.

Пятнадцать секунд до взрыва.

– Пасть закрой! – Отшельник потерял всякое терпение. – Считаю до трех, а потом Иган прострелит тебе коленную чашечку. Раз!

Восемь секунд до взрыва. Семнадцатый снял автомат с предохранителя и взял под прицел мою ногу.

– Э, не кипеши! Щас все будет.

– Два!

Четыре секунды...

– Три!

– Стой! Смотри! Вот он, ваншот! – я схватил бетианку в охапку и бросился с ней за спину Семнадцатому.