— Она просила совсем не стакан воды!

— Знаю. — Хлоп.

— Она просила уделить ей каплю внимания!

— Что?!

Я встаю и спокойно направляюсь к двери. Чего тут сидеть, если заранее известно, что тебе ответят, как посмотрят и сколько будет крутиться та же заигранная пластинка.

Тем более что свою каплю внимания я получила.

ВЕДРО ВОДЫ

Давным-давно, когда мы были еще молоды и красивы, довелось мне окатить одного человека ведром воды.

Теперь уже забылись детали происшествия. Помню только, что знакомы были мы с тем человеком, как говорится, шапочно, что жила я в описываемое время на втором этаже, а он частенько торчал возле открытого окошка на первом, как раз подо мной, и, опершись локтями о подоконник, травил что-то живущим там девицам. Его бахвальство, громкий беспардонный смех и вонючий сигаретный дым, который тянуло в мое окно, так надоели, что однажды, не выдержав, я принесла из кухни ведро воды и выплеснула ему на голову. К чести своей должна сказать, что после этого выпада я не бросилась прятаться, а, наоборот, высунувшись из окна, наблюдала, как парень разинул от неожиданности рот, встряхнулся и испуганно отскочил, чтобы не получить еще одной порции; потом глянул вверх и, встретив мой спокойный, любопытно-внимательный взгляд, изрыгнул несколько проклятий. Не простившись со своими дульсинеями, он поспешил прочь, продолжая ругаться и оставляя за собой, подобно улитке, длинный мокрый след.

Много лет минуло после того случая. Я бы напрочь забыла о нем, если бы волею судеб мне и тому человеку не пришлось поселиться в одном городе и даже на одной улице. Посему, хочешь не хочешь, а иногда сталкиваемся нос к носу. Разумеется, он не раскланивается (на его месте я тоже не шибко бы радовалась встречам) и делает вид, что вообще не видит меня, однако это не мешает ему инстинктивно встряхивать головой, будто в поредевшей шевелюре осталось еще несколько капелек из того злополучного ведра. От этого рефлекторного движения не спасают даже стекла автомобиля, за которыми его все равно находит мой любопытно-внимательный, как тогда, взгляд…

А посмотреть есть на что. После того происшествия парень времени не терял: как хорошо политый боб, карабкался и карабкался по ступеням карьеры и теперь вроде бы вылез даже выше собственной головы. И чем выше взбирается, тем труднее ему замечать меня, вернее — не замечать, а мне, наоборот, тем приятнее попадаться ему на глаза.. Потому что сама я никуда не вскарабкалась. Во-первых, никто меня не поливал, а во-вторых — зачем? Ведь он, этот человек, лезет вверх и за себя, и за меня, то есть, поднимаясь, возвышает этим и меня. Я — как та птичка из сказки, которая во время состязаний, кто выше взлетит, примостилась на лапке у орла и в конце концов стала победительницей. Да, да! Как бы высоко ни взобрался этот человек, я все равно взлечу выше, всегда буду той, кто окатил его ведром воды. Более того: в глубине души я убеждена, что он потому только и смог так высоко подняться, что его вовремя полили добрым ведром воды. Именно это помогало и, думаю, продолжает помогать ему не зарываться и в момент наивысшего самоупоения вдруг умолкнуть и оглядеться по сторонам: не получит ли сверху остужающего ливня? Оглядевшись, он уже куда осторожнее разевает рот. Человек, вовремя попавший под ледяной душ, получает закалку на всю жизнь, становится ценным кадром в любой сфере деятельности.

Так-то! И все вознаграждение, которое я получила за свое доброе дело, — рефлекторное встряхивание головой и невидящие глаза. А жаль. Вглядевшись в меня внимательнее, он мог бы убедиться, что я взираю на его крупную, налитую жизненными соками фигуру не только с любопытством, но и с гордостью — так смотрит огородник на выращенный им помидор.

Однако в последнее время наметились тревожные симптомы: политый товарищ, столкнувшись со мной, больше не встряхивается, проходит мимо спокойно и равнодушно, словно я пустое место.