Отец копейку каждую берег.

 Среди упорных, медленных усилий

 Карьеры тяжкой, холоден и строг.

 А между тем, немногие любили,

 Как он любил семью, но жить не мог

 Без педантизма, маленьких насилий.

 И пустяками мучил он себя,

 Детей, жену — и это все любя.

 Между строфами LVI и LVII

Воспоминаний солнце золотое

 Гори над жизнью темною моей.

 Великие, оставьте нас в покое,

 (вар. Строфы «Не заслоняйте солнечных лучей», СIХ)

 И маленькое, бедное, простое

 Не спрячется от мировых скорбей,

 Как Диоген в циническую бочку…

 Для рифмы здесь поставлю-ка я точку.

 между строфами ХСII и ХСIII

 В унынье тусклого дневного света

 Пустых парадных комнат строгий вид.

 Все тот же суп и блюдо винегрета,

 Все та же экономия царит.

 Жизнь никакой любовью не согрета.

 Доныне сердце злобою кипит…

 А впрочем… для октав плохая тема

 Классическая, мудрая система.

 Увы! Таков наш просвещенный век,

 Схоластики почтенное наследство

 Для воспитанья трусов и калек

 Давно уже испытанное средство.

 Из рук Творца выходит человек

 Несовершенным: педагоги с детства

 Шлифуют нас, и люди, наконец

 Становятся послушнее овец.

 между строфами CV и СVI

 Еще молю: мой труд благослови.

 Невинных дум и простоты сердечной

 Воспоминанья в сердце оживи.

 Ты обещаешь отдых бесконечный,

 Меня зовешь ты, полная любви;

 Как мало я ценил ее, беспечный.

 И лишь теперь, когда познал людей

 Я понял глубину любви твоей.

 Склоняю вновь на любящие руки

 Я голову усталую мою,

 Услышав вновь родных напевов звуки:

 «Усни, мой мальчик, баюшки-баю».

 Ах, после долгих дум, страстей и муки

 Я только сохранил любовь твою.

Никто меня, как ты, не пожалеет;

 Твой тихий образ надо мною веет.

 вар. строфы CVI (зачеркн.)

 Среди холодной вечной пустоты

 Младенческая радость на мгновенье

 В груди проснется — знаю, это ты.

 И тихое твое благословенье

 Нисходит в душу с горней высоты

 И вечности < > дуновенье.

 И к ней, своим покровом осеня,

 Сквозь жизнь и смерть ты проведешь меня.

 Теперь пора оставить мне октавы,

 между строфами CVI и CVII

 Хотя нас ждет еще далекий путь.

 Из моды вышел эпос величавый,

 И дряхлому Пегасу не вернуть

 Классического века древней славы.

 Крылатый конь мой должен отдохнуть:

 Наездника он стал лениво слушать,

 Я в стойлах дам ему овса покушать.

 Мой стих — корабль, а не простой челнок;

 Канаты нужны мне, смолы и пакли,

 Чтоб к плаванью далекому я мог

 На верфи приготовиться — не так ли?

 О Муза, мы кой-где поправим слог,

 Хоть рифмы, слава Богу, не иссякли.

 Как Аргонавты, с нашим кораблем

 В эпическую гавань мы войдем.

 вм.