Зря подумал – потому что едва откинулся на кресле, завибрировал ассистант.

– Да как это все меня… мне дорого-то, а! – в сердцах высказался я, доставая прозрачный прямоугольник.

«У нас проблемы. Приезжай как сможешь» – прочитал я сообщение от Войцеха.

– Да еш-матреш! – только и выдохнул я.

Развернулся, не слишком заботясь о сохранности гравийной дорожки – я ее и так раскатал торможением, когда на крыльцо заезжал. Выехав с территории виллы, в очередной раз – только уже в обратную сторону, на грани нарушений пролетел вдоль побережья по Альбрук-авеню, проскочил, не снижая скорости через КПП. На магистрали скорость еще контролировал, а на Полигоне уже себя не сдерживал – проезжая по мусорным улочкам, оставлял за собой шлейф пыли.

Ворота снова открыл бампером, напугав находящихся во дворе. Звучно хлопнула дверь Гелика, рабочие проводили меня синхронными взглядами, не обращая внимания на которые я забежал в дом.

Войцех ждал меня в совещательной комнате – в той самой, где на стене по-прежнему висел портрет Оламайда Джонсона, с двумя дырками от ножей Патрика в глазах.

– Я здесь, – сообщил я Войцеху очевидное.

Тот, в позе мыслителя сидевший над картой острова, на меня лишь глянул коротко, жестом приглашая присоединиться к мозговому штурму. Захватив от стены стул, я присел напротив поляка и окинул взглядом проекцию рабочей зоны.

Знакомый район – напряг я воспоминания и понял, что смотрю на округ Вилладж – тот самый, полицией которого руководит Джордж Линден. Человек, сдавший с потрохами своих патрульных и выбросивший на помойку их семьи, лишив положительного социального рейтинга. Сделав, кстати, примерно то же самое, что произошло со мной (с Олегом) когда сам Войцех «умер» в Высоком Граде от рук аристократа-мажора князя Андрея Юсупова.

– Что случилось? – пододвинув стул, удобно устраиваясь, спросил я.

– Джордж Линден, как стало известно, завтра покидает остров, – сообщил мне Войцех.

Да что ж это такое происходит? Что-то все больше происходящее напоминает прогулку на городском пляже Анапы в сезон – куда ни глянь, везде сплошная жопа.

– Да как так-то? – вслух выразил я расстройство новостью.

– Томми купили ему билет с острова, причем уходит он с помощью золотой катапульты. Предполагаю, что до Линдена дошла информация о готовящейся каре Господа, которая готова достать его перед плановым отъездом, и ему на Занзибаре определенно стало неуютно. Линден покинет остров уже завтра, сегодня в роли начальника полиции района Вилладж он последний день. Причем все документы и перевод будут оформлены также завтра, когда на Занзибаре его уже не будет.

– Это же… ну, так не делается.

– Как видишь, делается.

– Если это такая тайна и прямо ювелирная работа парней из Томми, которые обеспечивают эвакуацию Линдена, почему мы об этом знаем?

«У польской мафии длинные руки», – Войцех ответил не сразу, и за время паузы внутренний голос мне подсказал ответ на вопрос.

– Джордж Линден уволился из полиции и получил назначение инспектором Колониального комитета ООН.

– Оу, – не удержался я от комментария, потому что корпораты оплатили предательство Линдена очень хорошо. Должность инспектора Комитета ООН для вчерашнего начальника полиции, пусть и в элитном сеттльменте протектората – это самый настоящий шаг в небо. Очень дорогие тридцать три сребреника. Действительно золотая катапульта.

– Линден отбывает завтра утром в Бразилию, а если конкретно – в Порту-Аллегри.

– А в Порту-Аллегри… – пощелкал я пальцами, вспоминая и понимая, – находится оперативная база…

– Tak, baza LigiMorskieji Kolonialnej, – на польском произнес Войцех.