Среди домов уютных – хранилищ неолита

цивилизация гуськом тянулась к жизни,

искусствами на ценности разбитая

она сама себе казалась лишней.

Но люди в силу занятости этого не знали

и наслаждались суматошным ритмом,

авто… матически в железо одеваясь,

железным сердцем силились влюбиться.

Диалог с мозгом

Ты общество моё на этот вечер,

забывчивый и преданный старик

безречный.

Я выслушал советы, крики,

как лицемерен, с остальными

многоликий.

В согласии с тобой до гроба трудно,

женой не стал мне, уединился

другом.

Не спорь и не сходи с себя, когда уже микстура

нерв разрыдавшийся укачивает.

Сдуру

был так резок в разговоре, пылок,

ляг, успокойся, на плечо, как часть

носилок.

Я продолжаю врать, как ты не смеешь,

хотя меня учил, так жни, раз

сеешь.

На коленях

Потребность витала к тебе, на колени,

к напильнику щетины

небрежно рукою застеленной,

как та постель из объятий мясных,

вспорхнуть, убить поцелуями бледность

губ и того, что кругом.

Из зол отношений самое вредное:

зависимость – быть, наркотик – вдвоём.

Подсела безбожно, да что там колени,

я вывернута, и колотит дрожь,

небрежно рукою застеленная,

когда ожиданием жмёшь.

О чём ты задумалась

– О чём ты задумалась, дорогая?

– Вот уже несколько лет подряд

мысли то перистые

то кучевые,

как те облака,

что даль замыкали,

не позволяют

сбежать.

Я думала

денно и нощно,

то лёжа, то

длиной проспекта,

о нашем союзе,

казалось бы, прочном,

в логику плюсов

одетом.

Присутствие жизни

в каморке любви

должно было её

как-то развлечь,

но взгляд потускневший

всё больше в пыли,

и всё

монотонней речь.

Не в силах

аппендиксом

вырезать, мемуары

всё ещё греют

за пазухой,

хотя уже

не настолько красочны,

совсем не цветами

пахнут,

воткнутые в сердце,

как в вазочку.

Конвульсии настроения

не прими за мольбу,

откровение

зрело

в вопросе.

Я жаловаться не ЛЮБЛЮ,

как то, что было

первостепенным,

затухшее в росте.

Предложение

Как ты могла уснуть, когда пишу,

мороча комнату головоломкой дыма?

Скучищу по тебе письмом гашу,

окурок отношений кропотливых.

Я написал немного в полутьме,

расстроенный далёким нахождением.

В любовных письмах есть надежда на обмен,

но ты укрыта сном – оружьем от общения.

Слов нет, здесь предложение насквозь

условное, пока не дашь ответа,

я не хотел бы больше жить,

я не хотел бы врозь.

Прими его через луны набросок бледный.

Паэлья

Жарясь моллюском в паэлье иберийского

полуострова,

я не думал о смысле жизни, я вообще не думал.

Заграницы объятие пёстрое

и закатов багровые губы

высосали всю любовь к высоким материям.

Я был брошен, её необитаемый,

в карнавале затерянный.

Мои чувства лежали в кармане

на безделье разменной монетой,

здесь ненужные ино…странные.