Они все были здесь. Машег, Бур, Ратша, Клеп. Одетые и при оружии.

– Подальше, подальше… – бормотал Траин, оттаскивая Сергея от крыльца.

Очень правильное решение. С горящей крыши сыпалась всякая дрянь, и навес над крыльцом уже полыхал.

Горел не только главный капищенский оплот. Пылали крыши нескольких сараев, конюшни, гостевого дома, в которых их поселили.

Конюшня!

– Машег! Лошади!

Хузарин вскрикнул и сорвался с места.

– Бур! Ратша – с ним! Траин, что происходит? – крикнул Сергей, натягивая на рубаху меховую поддевку.

– Поджог! – весело сообщил нурман. – Когда мы выскочили, крыши уже горели. Сразу везде.

Ну да, поджог, безусловно. Было бы возгорание по небрежности, загорелось бы сначала одно строение. И вряд ли сверху. В прошлой жизни Сергей уже видел подобное. Такое бывает, когда осажденный город обстреливают горящими стрелами, например.

Но имелось важное отличие. Здесь никто не пытался погасить огонь. Даже кровно заинтересованные в сохранении жилищ жрецы тоже не забрасывали огонь снегом, а вытаскивали из домов вещи.

А толпившиеся на подворье гости уже выволокли свое, грузили на санки, запрягали фыркающих перепуганных лошадок, намереваясь убраться подальше от горящего капища. Сергеевы бойцы от прочих не отставали, но сам он в беготне не участвовал. Разглядывал прыгающие на кровлях огненные языки и думал о том, кто же рискнул покуситься на священное место? В том, что это поджог, сомнений не было. Равно как и в том, что устроил его кто-то, в пожарах разбирающийся, поскольку поджечь засыпанные снегом крыши – дело непростое.

И самый главный вопрос: на фига это понадобилось?

Пожар никто не тушил, но на помощь пришла природа. Внезапно густо повалил снег. Сергей не исключал вероятности, что Волох пособил. Ну или какой-то его небесный родственник, поскольку скотий бог на погоде не специализировался.

Огонь, и до того пылавший не слишком бодро, теперь и вовсе пошел на угасание.

– Что теперь, Варт? – спросил Машег. – Домой?

Сани запряжены, лошадки оседланы.

Сергей молчал. Думал.

– А весело было! – заявил довольный Бур. – Я за год столько баб не перебрал, сколько здесь за три дня!

Машег фыркнул:

– Это потому, что ты…

– Пока здесь побудем, – принял решение Сергей, глядя на коптящую крышу главного дома. Огонь на убыль идет. Не сгорит капище.

Исход паломников тем не менее не прекратился. Несмотря на позднее время, гости задерживаться не собирались. Мало ли. Еще привлекут к восстановительным работам во славу Волоха.

– А мишка-то мелкий сбежал, – заметил наблюдательный Траин. – Вон цепь пустая лежит.

Точно. Нет мишки. Вчера Велигур посадил зверя на цепь привратником, а капищенские холопы соорудили для медвежонка домик вроде здоровенной будки.

Цепь осталась. Будка тоже. А сам зверь сбежал. Может, отпустил кто-то сострадательный? Хотя какое уж тут сострадание. Помрет медвежонок в лесу однозначно.

– Побудем здесь.

– А жить где? – засомневался Бур.

– А вон там, – Сергей махнул рукой в сторону не пострадавшей баньки. – А лошадок обратно в конюшню. Там уже погасили.

Хотя «погасили» не совсем верно. Само погасло. Снег так и валит. Нет, от поездки точно стоит воздержаться. Куда в такую погоду? А если еще и метель…

Пока жрецы и холопы суетились, ремонтируя попорченные крыши, а подчиненные Сергея ели, пили и блудили, сам он решил заняться расследованием.

Начал с мишки. Вернее, с цепи, на которую тот был посажен.