V

Но ни всеобщее признание, ни светлые перспективы не избавили художника от надвинувшейся на него печали – весной 1888 года умерла его жена. Несколько лет он находился под тяжелым впечатлением ее смерти: только чтение Библии служило ему утешением. Задуманный еще в 1887 году «Стенька Разин» был заброшен. Благодаря равнодушию художника к делам множество его этюдов было расхищено.

Но здоровая казачья натура за себя постояла. 1888–1890 годы, проведенные в Красноярске у матери, вновь обратили Сурикова к живописи. В 1889 году было написано «Исцеление слепого», как бы выражающее надежду художника на новое прозрение. В этом же году был задуман «Ермак».

В 1890 году, чтобы размять пальцы и приласкать глаз светлыми красками, Суриков написал «Взятие снежного городка» – предтечу «Покорения Сибири». Ему припомнилась эта старинная масленичная игра, которую он видел в раннем детстве в глухой деревне, возвращаясь с матерью из Минусинска. Почти современное явление Суриков трактовал с таким проникновением в источник игры, что от картины повеяло древнею былью, когда богатыри перескакивали леса и горы.

«Ермак» окончательно восстановил энергию Сурикова. Жизнь в Красноярске в родном доме, овеянном казачьими легендами, понудила художника к теме, прославляющей подвиги предков. Начатое, может быть, и в минуту уныния, «Покорение Сибири» выросло в мощную эпопею. Страстный, необузданный мастер, прильнув к родной стихии, почуял в себе древние силы. Эскизы один за другим вырастали в течение двух лет; в 1890 году композиция выяснилась окончательно. В течение следующих пяти лет Суриков весь отдается выполнению картины и разъезжает по России в поисках натуры. Лето 1891 года он провел в Тобольске для пейзажа, в 1892 году был на Дону, изучая казачьи типы, одежды и оружие, в 1893 году – снова Сибирь, лодки, инородцы. В 1894 году, поздней осенью, Суриков – снова в Тобольске, на мутном Иртыше намечает последние удары. В 1895 году картина была выставлена.

Она передает почти сказочный подвиг казачьей дружины. Колорит, выдержанный в желтоватых и сероватых тонах с красной фигурой впереди, и воздух, густой и тяжелый, по контрасту со светлыми пятнами выстрелов, отвечает поэтическому образу кунгурского летописца: «Было темно от летящих стрел».

В 1895 году умерла мать художника и задуман «Суворов». Послепетровская Русь не находила в душе Сурикова тех стихийных настроений, которыми проникнуты его ранние произведения, и лишь отдельные, «еще русские» герои – Суворов, Скобелев – находят в нем созвучные ноты. Обстановка же, среди которой они действовали, не связана с ним органически, и, чтобы понять дух новых героев, Суриков должен был с ними «сживаться», привыкать к их нравам, обуви и одежде. В 1897 году он ездил в Швейцарию, прошел весь знаменитый суворовский путь в суворовских гетрах и даже скатывался в снежные ущелья, повторяя подвиги суворовских солдат. В 1898 году Суриков снова ездил в Сибирь, где еще сохранился дореформенный солдатский тип.

В «Переходе Суворова через Альпы» взят рискованнейший момент в жизни русского человека. Суриков поставил его на чуждую отвесную плоскость и заставил пережить сложный психологический момент – лететь или не лететь в зияющую пропасть. Здесь выступает на сцену не народное движение, а обаяние «отца командира», гипнотизующее армию; его улыбка, как фонарем, освещает попавшие в его сферу солдатские лица.

Девятидесятые годы можно назвать героическим периодом Сурикова: Взятие городка, Покорение Сибири, Переход через Альпы. В них остроумно разрешены задачи движения, напора, падения – необходимых элементов героических действий.