— Это он перед тобой разошелся, а до этого все время извинялся… — сказала Маша. — Как врежется в кого-нибудь, так сразу: извините… Я такое пережила, поседела, наверное… Как можно ребенка сажать за руль. Да еще в ночное время… В нем есть хорошие задатки, но они совершенно не развиты. Ему еще работать над собой и работать…

— Ты не учителка, ты — обыкновенная ябеда, — хмыкнул мальчик, и тут, вдруг, и на его глазах навернулись слезы. Наверное, он долго сдерживался, и тоже натерпелся. Но держался до последнего. А тут уж, — силы кончились.

Маша, увидев это, принялась реветь снова.

Я смотрел обалдело и не мог понять, что мне с ними делать… Они уставились друг на друга, и ревели в один голос, — слезы из их глаз катились градом…

«Пежо» представлял из себя печальное зрелище. Он был разбит во всех местах. Обе передние фары и одна задняя — в дребезги. Левая задняя дверь не открывалась, заднее стекло — в трещинах, от мотора поднимался легкий пар, — у-у-у, радиатор… Была машина.

— Здорово мы ее, — сказал я. — Чинить долго будем.

— Обидно не это, — сказал Иван, — ремонт, дело житейское… Обидно, что после каждого раза, меня кидали на бабки.

— Мы перед тобой виноваты, — сказал я. — Извини… Красивая была машина. Что-нибудь придумаем.

— Я уже придумал… Ты не понимаешь. Ты — еще не врубился… И скажу тебе, такая жизнь по мне… Раньше я — прозябал. Особенно на рынке, за лотком с батарейками. Если честно, это была не ночь, это был восторг духа. Революция сознания… Я впервые почувствовал себя человеком. С большой буквы… В голове столько планов. Пошли. Здесь много не поговоришь. Отметим новоселье… Я же готовился.

Но вместо новоселья, все, кроме меня, завалились спать. Напились до одури кофе, и отключились.

Они оказались чем-то похожи, Иван и Маша, — чем больше пили кофе, тем больше слипались их глаза. Они даже со стульев поднялись одновременно. И, словно, договорившись заранее, хором сказали:

— Теперь бы немножко вздремнуть. Тебе хорошо, ты — выспался.

Так что новоселья пришлось ждать до вечера.

Пока они целый день спали, я целый день накрывал на стол. Я хотел, чтобы у нас был праздник. Так что кроме умопомрачительной красоты посуды, были гвоздики, — в вазе посреди стола, — и шампанское, в черной непрозрачной бутылке. Кроме этого, сортов пять разной колбасы, хлеб и пельмени.

Я сварил картошку и сделал замечательный «первомайский салат», — более того, я напевал, когда готовил его. Еще в холодильнике нашлось несколько банок консервов и много мороженого. Иван подготовился на славу.

В заключении, критически оглядел накрытый мной стол. Придраться было не к чему. Даже салфетки, я аккуратно свернул трубочкой и водрузил каждому на тарелку.

Я остался доволен своей работой. В общем-то, было на что посмотреть.

В шесть часов я на всю катушку врубил телевизор и громко скомандовал из коридора.

— Подъем!!!

А еще через двадцать минут свежеумытый народ уже сидел за столом.

Что греха таить, я ожидал комплиментов в свой адрес.

— Вот это нужно будет есть? — спросила Маша, показав пальцем на колбасу. Словно на дохлую крысу, оказавшуюся вдруг на столе.

— А что? — подозрительно спросил Иван. Колбасу покупал он. И надо думать, выбирал ее любовно.

— Давайте выпьем, — сказал я, разряжая неловкость, и разлил шампанское, — Давайте поднимем бокалы.