– При каких обстоятельствах она попала в плен?

– В плен? – удивился Худяков. – Но разве Дроздова была в плену?

– Что значит была, товарищ полковник?

– Дроздова получила ранение в сентябре 1941 года под Харьковом. Мы тогда на 14 дней задержали наступление немцев. Полку было присвоено наименование гвардейского.

– И что потом?

–Она была отправлена в тыл. Лечилась в госпитале, но обратно в полк не вернулась. Однако про плен мне ничего не известно. Возможно, что в плен она попала после того как перестала служить в нашей дивизии.

– А вы лично ничего о ней не слышали?

– Нет. Я подписывал приказ о награждении её медалью «За отвагу» в числе других солдат участников боев осенью 1941 года. Но больше о ней ничего сказать не могу.

– Но если вы подписали такой приказ, то что-то знаете о Дроздовой, товарищ полковник?

– О личных качествах сказать ничего не могу. Тогда у нас весь полк проявил себя геройски. С Дроздовой я почти не сталкивался. Но плохого также ничего сказать не могу.

Костина все тщательно записала и дала полковнику Худякову прочитать написанное.

– Все верно?

– Да.

– Тогда «С моих слов написано верно» и вашу подпись. Число. Спасибо.

***

Подмосковье.

Школа радистов при управлении НКВД СССР.

Сентябрь, 1942 год.

Большего узнать про Дроздову Ольгу Тимофеевну в Воронеже не удалось. Костина выехала в Москву.

В кадровом управлении по войскам связи она сразу получила информацию, что старший сержант Дроздова, оправилась от раны, получила медаль «За отвагу» и служит теперь преподавателем на курсах радистов при 12-й спецшколе НКВД СССР.

Начальник курсов майор Гришин был напуган визитом офицера НКГБ.

– А что случилось товарищ лейтенант. Я могу поинтересоваться?

– Я должна поговорить с сержантом Дроздовой.

– Дроздова старший сержант, товарищ лейтенант госбезопасности.

– Тем более. Когда я смогу её увидеть?

– Да хоть сейчас. Но я бы хотел знать, что она такого натворила?

– Ничего.

– Но просто так органы безопасности не интересуются людьми.

– Товарищ майор! Вам не нужно делать никаких выводов. У нас нет претензий к старшему сержанту связи Дроздовой. Я хочу с ней говорить по важному делу.

– Она не арестована? – спросил Гришин.

– Я уже вам сказала, что нет. Вы не могли бы предоставить мне кабинет для беседы, товарищ майор?

– Конечно. Можете воспользоваться моим. Вас этот кабинет устраивает?

– Вполне.

–Тогда я вас оставлю.

Вскоре прибыла старший сержант Дроздова. Молодая женщина также была взволнована визитом представителя НКГБ. Но Елена Костина успокоила женщину и сказала:

– К вам у нас нет никаких претензий, товарищ старший сержант. Вам не нужно волноваться. Прошу вас. Садитесь.

– Спасибо товарищ лейтенант госбезопасности.

– Не нужно так официально, Ольга. Меня зовут Елена. Мы с вами почти одного возраста и не стоит нам дистанцироваться друг от друга.

– Как прикажете, товарищ лейтенант.

– Вы пошли на фронт добровольцем?

– Да. Записалась в 4-й Воронежский стрелковый полк. Меня взяли благодаря курсам Осоавиахима.