– Вы были ранены?

– Да. Под Харьковом 14 сентября 1941 года. Лечилась в госпитале в Москве и затем меня оставили инструктором по радиоделу в школе связистов. Но я не понимаю, что случилось?

– С вами ничего. Но есть информация, что связист Ольга Дроздова попала в плен осенью 1941 года. И меня удивил тот факт, что вы в Москве. Потому я здесь чтобы прояснить ситуацию. Возможно, что враг использует ваше имя, Ольга.

– Враг?

– Возможно, что некто из женщин использовал в плену ваше имя. Так иногда бывает. Военнопленный избавляется от своих документов, и называет имя другого человека.

– Но зачем? – спросила Дроздова.

– По разным причинам. Например, человек политработник или командир, но желает выдать себя за рядового. И вполне может быть, что ваше имя кто-то использовал.

– Но кто? Я никогда не сдавалась в плен!

– Я этого и не сказала. Вас никто не обвиняет, Ольга. Но кто мог воспользоваться вашим минем?

– Я не знаю.

– Давайте не будем спешить, Ольга. Не стоит торопиться давать ответы. Нужно подумать.

– Но я не понимаю…

– В составе вашего полка было много женщин?

– Воронежского коммунистического? Нет. Около 30 человек. Среди связисток нас было 10 человек.

– Вы помните всех?

– Да.

– А есть среди них те, кто пропал без вести или сдался в плен?

– Насколько я знаю, четверо девушек, из тех с кем я начинала, до сих пор служат связистками. Трое погибли. Это я знаю точно. И одна пропала без вести. Это я также знаю. А что с другими мне неизвестно.

– Подробнее про ту, что пропала.

– Терентьева Анастасия. Отчества не могу вспомнить. Наверное я его и не знала.

– Когда пропала?

– С первых дней боев под Харьковом в сентябре 1941 года. Тогда она была направлена в соседнее подразделение, но до места так и не добралась. В то время немцы совершили прорыв. И возможно, она попала в плен. Но это только возможно. Я не могу этого знать наверняка.

Костина все записала. Ей предстояло провести проверку по связистке Анастасии Терентьевой.

– Хотя я вспомнила! – вдруг вскричала Дроздова. – Ведь была еще одна Дроздова. И она также была Ольга, но отчество не Тимофеевна, а Дмитриевна. Точно так. Ольга Дмитриевна.

– И где она служила?

– С санитарной части Воронежского стрелкового полка.

– Санинструктор?

– Да. Санинструктор Дроздова.

– Значить все-таки Дроздова?

– Да.

– И вы вспомнили это только сейчас, Ольга?

– Да. Я совсем забыла.

–Но ведь вы с ней не только однофамилицы, но и имена у вас одинаковые. Согласитесь, что такое встретишь не часто.

– Это да, но вы спрашивали за связисток. А Дроздова Ольга Дмитриевна не связистка.

– Все верно! И начштаба Худяков ничего про вторую Дроздову не сказал! Я ведь спрашивала про связистку, а не про санинструктора! Хотя мог бы вспомнить!

Костина записала: «Дроздова Ольга Дмитриевна. Санинструктор Воронежского коммунистического добровольческого полка»…

***

Воронеж.

Медсанбат Воронежского стрелкового полка.

Лейтенант Костина.

Сентябрь, 1942 год.

Лейтенант Костина вынуждена была вернутся в Воронеж на позиции 1-й гвардейской стрелковой дивизии. И снова её встретил полковник Латышев.

– Вы снова у нас в гостях, товарищ лейтенант государственной безопасности.