– Понимаю.

– Готов отвечать и запираться не хочу. Виноват, так виноват.

– Работайте спокойно, товарищ военврач третьего ранга. Я приехала не разбираться с мелкими нарушениями. У меня работа серьезная. Мне нужна выписка из личного дела Дроздовой.

– Это сколько угодно. Я сейчас распоряжусь и вам принесут.

– Могу я поговорить с медсестрами, которые знали Дроздову?

– Я знаю двоих, что в этом медсанбате с лета 1941 года…

***

Когда принесли личное дело санинструктора Дроздовой, Костина увидела, что в деле нет фотографии.

– А где фотография Дроздовой?

– А в паке с делом нет? – спросил капитан Тропинин.

– Как видите нет.

– Так сами понимаете, могли потеряться. У нас многие дела после боев 1941 года без фотографий. А некоторые вообще сгорели. Пришлось восстанавливать.

***

Москва.

Управление НКГБ СССР.

Сентябрь, 1942 год.

Нольман был удивлен с какой быстротой Костина справилась с заданием.

– Ты уже принесла отчет?

– Так точно товарищ старший майор! Дело отлагательства не терпит.

– Что-то не так с Дроздовой?

– Так точно, Иван Артурович.

– Докладывай!

– Ольга Дроздова. 22 года. Родилась в Воронеже. С первых дней войны сама записалась на курсы радисток. Окончила курсы с отличием и отправилась на фронт. Взята в плен в сентябре 1941 года. Месяц содержалась в лагере для военнопленных, а затем попала в офицерский бордель в Варшаве. Там пробыла до января 1941 года.

– Это сведения, которые я дал тебе для проверки, Лена. Давай ближе к делу.

– Это сведения из немецкой разведшколы, Иван Артурович. Но я хотела обратить ваше внимание на детали.

– И что не так с деталями?

– Старший сержант Дроздова Ольга Тимофеевна на настоящее время служит в спецшколе радистов НКВД СССР. Начинала она службу радистом в Воронежском коммунистическом добровольческом полку. Но в сентябре 1941 года была ранена и отправлена на лечение в тыл. Награждена медалью «За отвагу», получила звание старшего сержанта и оставлена на преподавательской работе.

– В плену никогда не была?

– Никак нет. Все документы о проверке вот в этой папке. Вы можете просмотреть их сами.

– Значит та Дроздова, что сейчас рядом с Лавровым это подставной агент Абвера!

– Не факт, товарищ, старший майор. В Воронежском стрелковом полку была еще одна Ольга Дроздова. Но не Тимофеевна, а Ольга Дмитриевна. Хотя служила она в должности санинструктора. В сентябре 1941 года пропала без вести.

– Дроздова значится пропавшей без вести? – спросил Нольман.

– Никак нет.

– Что это значит?

– Начальник медсанбата военврач третьего ранга записал её погибшей.

– Что значит записал?

– Но вы сами понимаете, что продовольственный аттестат получают только близкие родственники погибших, но не пропавших без вести.

– Это преступление, лейтенант!

– Нарушение, товарищ старший майор. Военный врач поступил так, как указывала его совесть.

– Совесть? А путаница, которая возникла, может привести к провалу всей операции!

Нольман задумался.

Не связист, а санинструктор?

– Но есть еще одна пропавшая без вести в тот время, товарищ Нольман.

– И кто это?

– Связист Воронежского добровольческого коммунистического полка Анастасия Терентьева.