|
Что убийца мог до своего злодеяния побывать в церкви или в доме священника. Что убийца мог заглянуть даже в маленькую канцелярию священника, ту, где один из ящиков стола был выдвинут, а бумаги, по-видимому, из этого же ящика были разбросаны по полу. И теперь эта женщина уже в третий раз спрашивает, почему ей нельзя входить в кухню священника — туда, где среди прочей утвари было много огромных ножей. Он был уверен, что объяснил вполне доступно, почему ей не разрешается пользоваться кухней или чем угодно на кухне. Почему же она не хочет его понять?
Хейз, этот крепко сбитый мужчина в шесть футов и два дюйма ростом, сто девяносто фунтов весом, перед которым Хеннесси выглядела сущим карликом, пребывал в полной растерянности, пытаясь придумать, как бы еще проще ей объяснить, почему они не хотят, чтобы она заходила на кухню. На левом виске у него белела неправильной формы полоска седых волос — память о напряженных годах, когда он занимался расследованием краж со взломом. Она придавала ему устрашающий, как у невесты Франкенштейна, вид, а в сочетании с оцепенением на его лице могло показаться, что он через несколько секунд задушит маленькую экономку — предположение, весьма далекое от истины. Бок о бок стояли двое рыжеголовых: один огромного роста и грозной наружности, вторая — хрупкая и сбитая с толку — пылающий факел и яркий уголек. Карелла перевел взгляд с одного на другую, не зная, что Хейз уже два раза втолковывал ей, почему закрыта кухня; он недоумевал, видя, как пристально Хейз смотрит на экономку. Он начал испытывать некоторую неловкость оттого, что не понимал, что же к черту тут происходит. Снаружи, в саду, на забрызганных кровью камнях, лежал священник, и кровь еще сочилась из рваных ран в спине. И была такая восхитительная ночь! Наконец махнув рукой на эту проклятую кухню, Хейз сказал: — Когда вы в последний раз видели отца Берни живым? — Отца Майкла, — поправила она. — Ладно, его зовут Майкл Берни, не так ли? — спросил Хейз. — Да, — ответила миссис Хеннесси, — но священника могут звать… ну, например, отец О'Нейл, как все звали местного патера. Его имя было Ральф О'Нейл, но все звали его отец О'Нейл. Хотя имя отца Майкла — Майкл Берни, все зовут его отец Майкл. Тут какая-то тайна. — Да, тут огромная тайна, — согласился Хейз. — Так когда вы в последний раз видели его живым? — мягко спросил Карелла. — Отца Майкла, — уточнил он. «Не торопясь и спокойно, — внушал он сам себе. — Если она и вправду глупа, злость ни в коей мере не поможет ни ей, ни делу. Если она испугана, надо помочь ей взять себя в руки. Ведь в саду лежит убитый». — Когда вы в последний раз видели его живым? — подбодрил он. — Время. Который был час? — Чуть после семи, — сказала она. — Когда я пришла позвать его на ужин. — Но к тому времени он уже был мертв, разве вы не это говорили? — Да, Боже милосердный! — подтвердила она и поспешно перекрестилась. — Когда в последний раз вы видели его живым? До этого. — Когда уходила Крисси, — сказала она. — Крисси? — Да. — Кто такая Крисси? — Его секретарь. — И в какое время она уходила? — В пять. Она уходит в пять. — Так она ушла в пять часов вечера? — Да. — И в это время вы в последний раз видели отца Майкла живым? — Да, когда Крисси уходила. Он пожелал ей доброй ночи. — И где это было, миссис Хеннесси? — В его кабинете. |
