— Ты помнишь, что сегодня у нас гости? — спрашиваю.

— Помню, конечно!

— Нужно готовить ужин. Поможешь?

— Ты ни о чём не беспокойся. Лера сказала, что привезёт сладкое и кое-что из еды, и дала мне задание побаловать её чем-нибудь из меню моих ресторанов, но я приготовлю сам. Выбираю между лазаньей и уткой, ты как считаешь?

— Утка выходит у тебя лучше!

— Окей, значит утка! Заодно и мясо на Коттонвуд выберу, сегодня как раз у них поставщик.

— Соня с Эштоном тоже приедут?

— Только Соня с детьми, Эштон в отъезде.

— Значит, Амаэль и Айви сегодня будут здесь! — улыбаюсь.

Любоваться на эту парочку можно до бесконечности. Столько трепетности и нежности в детской дружбе мне ещё не встречалось. Они словно существуют отдельно от всего прочего мира, их головы всегда рядом, всегда вместе.

— У них всё будет не так как у нас, — Дамиен вдруг становится серьёзным, — им повезло с семьёй.

Амаэль и Айви ещё совсем дети, но уже сейчас яснее ясного видно, что тяга, существующая между ними — не просто дружба. Так тянутся только родственные души, однажды предначертанные кем-то одна другой. Именно так, как это было когда-то у нас с Дамиеном. С самого детства, с самого начала между нами были искры и непреодолимое взаимное притяжение.

— Ты начала читать Лерину книгу?

— Нет ещё. Смотрела отзывы в сети, люди пишут, что она не простая. Никак не решусь…

— Не бойся тяжести, без неё не бывает настоящих историй. А эта книга — о самой сильной, сложной и красивой паре, какие мне встречались.

Спустя мгновение добавляет:

— Ну, кроме нашей, конечно!

С этими словами муж опускает руки, разворачивает меня к себе и целует в губы. Я купаюсь в его любви, плаваю в ней, как в океане. И каждая волна поднимает меня так высоко, что, кажется, можно коснуться неба, дотянуться до звёзд и снять себе самую счастливую.

Его любовь в его поцелуях. Они не просто быстрые «чмоки» или постельные поедания, они — цветы, распускающиеся на моей коже. Благоухающие сладким приторным ароматом гиацинты цветут на мне вечером и ночью, а утром и днём — нежные чайные розы с множеством многослойных лепестков и утончённым запахом.

Дамиену нравится меня целовать: его поцелуи — потребность для него самого, ласки, дающие выход переполняющим его чувствам. Каждое касание нежных, но уверенных и настойчивых губ воспринимается мной как благословение. Он говорит, что не целует меня, а «молится своему божеству», не обнимает, а «преклоняется». Но это, вообще-то, не его слова! Их придумал Алекс для своей Валерии, а Дамиен повторяет для меня. Но какая разница? Суть-то от этого не меняется!

Мы ценим каждую минуту, которая у нас есть, проживаем её во всей возможной полноте и никогда не жалеем о сделанном или не сделанном. Наши руки всегда одна в другой, головы рядом, а губы никогда не успевают забыть мягкость и вкус друг друга. Мы ВМЕСТЕ, как и хотели всегда.

Время поджимает: детям пора в школу. Дамиен в неоновой футболке, чёрных шортах, солнечных очках и бейсболке задом наперёд, обвешанный тремя детскими рюкзаками и ланч-боксами, хлопает в ладоши громогласно провозглашая:

— По коням!

И мальчишки бросаются в гараж, изо всех сил стараясь обогнать один другого. Альба грациозно вкладывает свою маленькую руку в большую и надёжную отцовскую, Дариус забрасывает огромный рюкзак на плечо, напялив бейсболку так же, как и отец, задом наперёд, и я узнаю в очертаниях его спины и рук восемнадцатилетнего Дамиена — дерзкого, амбициозного, местами самовлюблённого гонщика.