Я был уверен, что не выберусь из логова мерзкого кровососа, поэтому решил позаботиться о судьбе Чарли. Говорят, благими намерениями вымощен путь в ад. Мне выпал шанс убедиться в этом. Хотел сделать как лучше, а получилось хуже некуда. Теперь из-за глупой ошибки умрет Карусель. Демон не зря упомянул двух умирающих ноймов и человека. Наверняка знал, что жестокие «сорванцы» не оставляют свидетелей.

— Сколько их? — Отбросив в сторону лишнее, я перешел к главному.

— Вообще-то, не в моих правилах раскрывать карты соперника во время игры. — Дешевая проститутка явно набивала себе цену.

— Да, не в твоих, — покорно согласился я.

— Но ради старого друга, так и быть, сделаю исключение.

— Буду признателен.

— Ценю твои чувства.

С огромным трудом мне удалось сдержаться, не наговорив массу лишнего.

— Их двое. Тридцать восьмой и тридцать девятый уровни. Вооружены соответственно.

Последняя деталь была лишней. Никто и не думал, что охотники за головами оставят оружие дома.

Двое высокоуровневых ноймов — против людей. Девчонка и полудохлый нойм без имплантатов — с одной стороны и безжалостные машины для убийства — с другой. Речи о шансах нет. Речь лишь о том, как долго мясники будут разделывать свои жертвы.

— Значит, пришел посмотреть, как нас превратят в фарш?

— Разве я мог пропустить столь впечатляющий финал? — Он и не думал отрицать очевидное. — Ты держался на редкость долго. Даже вырвался из ловушки сознания. Жаль, что рано или поздно всему приходит конец.

Насчет жалости я не уверен. В остальном демон прав. Все когда-нибудь кончается. Невозможно всегда побеждать.

— А ведь ты помог мне у Макса не для того, чтобы отдать долг. — Я вдруг понял, почему до сих пор жив.

— Вот как? — Его наигранное удивление могло обмануть кого угодно, только не меня.

— Да. Умри я на операционном столе, ты чувствовал бы себя проигравшим. Сейчас все иначе. Демон удовлетворен заслуженной победой. Человек пал жертвой собственной глупости. Убил друга. Втянул в дело ни в чем не повинную девчонку. В общем и целом напортачил столько, что и не сосчитать.

— Ты излишне драматизируешь ситуацию. Обижен на весь мир. Собственные ошибки — самые болезненные. Не так ли?

Вступать в бессмысленный спор не хотелось, и я предпочел согласиться:

— Да, свои ошибки хуже всего.

— Тогда будем считать, мы пришли к единому мнению. Хочешь сказать что-нибудь напоследок?

Нам было не о чем говорить. Просьбы, мольбы — бесполезны.

— Нет. Давай обойдемся без дешевого фарса.

— Согласен. Настоящие герои смеются в лицо смерти, умирая без страха и сожаления.

Я мог бы многое рассказать о страхе и о том, как его победить, но не стал. Во-первых, это отнимет массу времени, а во-вторых, ни к чему хорошему не приведет.

По-своему истолковав молчание человека, демон решил закругляться:

— Что ж. — Он не скрывал злорадного ликования. — Раз тебе нечего больше сказать, будем прощаться.

— Убирайся к… матери.

Проявив завидное терпение, чудовище не ответило на явную грубость. Ни к чему омрачать прощание ненужной ссорой. Отношения выяснены. Разговор окончен. Точки над «i» расставлены. Осталось закончить игру и разойтись. Победителю — домой. Проигравшему — в трюм ржавой баржи. Все честно. Или, по крайней мере, выглядит так. Хотя на самом деле при игре краплеными картами о равных шансах речь не идет. Победить может лишь владелец колоды.