Просыпаюсь я глухой ночью. Сердце колотится, постель вымокла от пота, и совершенно отчетливое чувство, что я не одна в комнате.

Я вцепляюсь в подушку, словно пух и перья могут послужить мне щитом. Вглядываясь в темноту, шепчу:

— Райли?

Хоть я и уверена, что это не она.

Затаив дыхание, слышу тихий звук, словно тапочки шуршат по ковру — чуть в стороне, возле двери на балкон.

Неожиданно для себя шепотом спрашиваю:

— Деймен?

В темноте ничего не разглядишь, только слышится негромкий шелестящий звук.

Я нащупываю выключатель. Щурюсь от внезапного яркого света. Где же мой загадочный посетитель? Я была твердо уверена, что рядом со мной кто-то есть, и теперь испытываю чуть ли не разочарование, увидев пустую комнату.

Вылезаю из постели, по-прежнему прижимая к себе подушку, и запираю стеклянную дверь. Потом заглядываю в платяной шкаф и под кровать. Так делал мой папа, когда я была, совсем маленькая и просила его проверить, нет ли в комнате бабайки. Ничего не обнаружив, снова забираюсь в постель. Откуда эти страхи? Неужели из-за того сна, который мне приснился?

Нечто похожее мне снилось и раньше. Я бегу по темному, продуваемому ветрами каньону. Тонкое белое платье почти не защищает от холода. Ветер хлещет меня, промораживая до костей. А я почти ничего не замечаю, так сосредоточенно бегу. Босые ноги увязают в размякшей земле, я спешу к какому-то непонятному убежищу, которого пока даже и не видно.

Знаю только одно: я бегу к мягко сияющему свету.

Прочь от Деймена.

Глава 25

На следующее утро я ставлю машину на обычное место возле школы и, пробежав мимо Деймена, бросаюсь к Хейвен, которая ждет меня у ворот. И хоть я обычно всячески стараюсь избегать физического контакта, сейчас я хватаю ее за плечи и крепко прижимаю к себе.

— Ладно, ладно, я тоже тебя люблю! — Хейвен, смеясь, отталкивает меня. — Не вечно же мне на вас злиться, честное слово!

Ее крашеные в рыжий цвет волосы выглядят сухими и ломкими, черный лак на ногтях облупился, круги под глазами кажутся темнее обычного, и лицо явно бледное. Сколько она ни уверяет, что все в порядке, я не могу удержаться и снова обнимаю ее.

— Как ты себя чувствуешь?

Я пробую прочитать ее, но ничего толком не вижу, кроме того что аура у нее серая, мутная и полупрозрачная.

— Да что с тобой? — Хейвен отпихивает меня. — Откуда вдруг такая любовь и нежность? Вот уж от кого-кого, а от тебя не ожидала.

— Говорили, ты заболела, а вчера ты в школу не пришла…

Я умолкаю. Действительно, смешно так вокруг нее суетиться.

Хейвен заливается смехом.

— Все понятно! Это ты виноват, да? — Она тычет пальцем в Деймена. — Явился и разморозил мою ледяную подругу! Теперь она превратилась в сентиментальную пушистую дурочку.

Деймен смеется, но глаза остаются серьезными. Майлз берет Хейвен под руку, и мы все вместе идем к школе.

— Был просто грипп, — говорит Хейвен. — А еще я грустила из-за Эванджелины, вот и раскисла. Был такой сильный жар, я даже несколько раз теряла сознание.

— Серьезно? — Я выдергиваю руку из руки Деймена, иду рядом с Хейвен.

— Ага, так странно: легла спать в одной пижаме, а проснулась в другой. А куда старая пижама делась — не знаю.

— Вообще-то, у тебя в комнате никогда ничего найти нельзя! — смеется Майлз. — А может, у тебя были галлюцинации — это случается при высокой температуре.

Хейвен пожимает плечами.

— Может быть. Но у меня все черные шарфы пропали, пришлось у братика позаимствовать. — Она приподнимает конец синего вязаного шарфа.

— Было кому за тобой ухаживать? — спрашивает Деймен.