Он кинул пренебрежительный взгляд на негромко позвякивающий сбоку от седла мешок с золотом. Только такой груз он и посмел захватить с собой из страха замедлить бег животного. Что ж, и это неплохой улов для мелкой аферы: он позволит достаточно долго жить безбедно и присматриваться к очередному выводку лохов. И все же это ничто по сравнению с тем кушем, какой он сорвал бы, не возникни столь несвоевременно пресловутый Шургез. Всего лишь мешок золота, а сколько Борел получил бы после продажи акций и лотереи…

Следующее утро застало Феликса по‑прежнему верхом, с трудом пробирающимся по гати, проложенной через Колофтские болота. Жужжали и кусались различные летучие твари, сквозь черную воду подымались и лопались пузыри вонючего газа. Время от времени какая‑нибудь медлительная болотная тварь высовывала морду и издавала кряхтящий брачный зов. Ночной ливень промочил Борела насквозь, и в этой влажной атмосфере одежда, казалось, никогда не высохнет.

Из кустов с тявкающими криками вырвались хвостатые обитатели Колофта и устремились к всаднику. Эти дикие собратья Ереваца с каменными ножами и копьями (с каменными же наконечниками) были наги, чрезвычайно косматы и страшны на вид. Борел заставил айю бежать неуклюжей рысью. Хвостатые аборигены выбрались на настил и только‑только не успели схватить его. Брошенное копье просвистело рядом с головой.

Борел плюнул на свой принцип «доброты‑к‑животным» и вонзил шпоры в бока айи. Колофтяне с топотом бежали следом и нагоняли. С отвратительным звуком пролетело еще одно копье. Феликс дернулся, и кусок обсидиана врезался в заднюю луку седла. Копье сломалось, древко со стуком упало на насыпь. «В следующий раз они могут и попасть», – мрачно подумал Феликс.

Но тут беглеца осенило вдохновение. Открой он мешок с деньгами и брось на дорогу горсть золота, эти дикари могут остановиться и начать собирать деньги. Он рванул веревку, завязывавшую мешок. Дзинь! Золотые посыпались на землю и покатились во все стороны. Хвостатые с радостными воплями набросились на монеты, и думать забыв о погоне. Конечно, цена спасения оказалась несколько высоковата, однако оспаривать право обладания деньгами было в данный момент равносильно самоубийству, и Борел устало поскакал дальше.

Он дотащился до Новуресифи примерно к полудню. Едва лишь он пересек границу, неизвестно откуда выскочил некий бразилец в форме сил безопасности.

– Сеньор Феликс Борел?

– Что? – и без того измотанный Борел так долго думал на гозаштандоу, что бразило‑португальский язык космических трасс показался ему бессмысленным.

– Я сказал, вы сеньор Феликс Борел?

– Да. Точнее, зер Феликс Борел.

– Мне нет дела до того, как сеньор себя называет. Вы арестованы.

– За что?

– За нарушение Положения № 368. Вамуш, пор фавор!* [6]

На предварительном слушании Борел потребовал себе адвоката. Поскольку он не мог оплатить услуг юриста, судья Кешава‑чандра назначил в качестве такового Мануаля Сандака. Кристовау Абреу выступил с обвинением.

– Сеньор Абреу, – удивился Феликс, – как же вы, черт возьми, быстро проведали о моем маленьком проекте!

– Будьте любезны адресовать свои замечания суду, – высказался Кешавачандра. – У службы безопасности, естественно, свои методы. Имеете ли вы сказать что‑либо, относящееся непосредственно к делу?

Борел пошептался с Сандаком, после чего тот поднялся и заявил:

– Защита утверждает, что дело, представленное на рассмотрение службой безопасности, prima facie* [7] не имеет законной силы.