Цепкая память следопыта Хутуг-анды вела их к цели — месту памятной встречи темника с Аль Эксеем — получше любого здешнего проводника. А Хасанбек, раскачиваясь вместе со всеми в ритме быстрой скачки, напряжённо прислушивался к тому, что творилось внутри него, Ещё в начале марша он мысленно «отпустил» своего белого зверя на поиски столь полюбившегося тому Воина. А может быть, Настоящего Хозяина? Не медлил белый зверь ни мгновенья — сразу ринулся прочь из тела, не разбирая дороги.

Хасанбек с тревогой ждал — сыщет ли? И закипало в темнике безотчётное раздражение от этой незнакомой местности с её бесконечными смертельными сюрпризами, имя которой — Чужая Земля. И, довольный, устраивался поудобнее, потягивал лапы чёрный зверь. И тлели угольками его злобные глаза…

Степной участок миновали быстро. И вот уже возникла-замаячила впереди тёмная полоса. Лес… Поползла, подрагивая, навстречу всадникам. Где-то там, в глубине её, нашли они друг друга — ханский темник-монгол и воин-одиночка Пятнистая Смерть.

Тысячник багатуров Бурхул, не доверяя мрачной тишине, исходившей от надвигавшейся зелёной стены, отдал приказ разведчикам. И рванули из общего строя резвые скакуны, привычные покрывать расстояния вдвое больше обычного, не раз уходившие от преследовавшего по пятам неприятеля. Веером рассеялись по равнине мелкие разъезды. Углубились в толщу леса.

И явился наконец-то возбуждённый белый зверь. Потеснил чёрного соперника, принёс покой и уверенность. Сразу же невероятным образом почувствовал Хасанбек, что оповещён его анда и уже спешит им навстречу…

Удивлённо приподнял бровь Великий Хан, когда ни с того, ни с сего резкий выкрик темника остановил стремительную рысь всадников. Пока разгорячённые лошади переминались на месте — Хасанбек прикрыл глаза и напряжённо вслушивался во что-то неосязаемое, пока не ощутил присутствие этого НЕЧТО.

Решительно указал рукой новое направление движения — намного левее того, куда вёл Хутуг-анда, и вновь удивлённо взметнулась бровь Повелителя. Судя по жесту Хасанбека, двигаться следовало не к лесной стене, а почти вдоль её, направляясь к островку зелени, выплеснувшейся из общего строя. Откуда у него это знание?!

…Их действительно поджидали в этой рощице. Когда авангард конного войска приблизился, раздался короткий свист, и отовсюду из-за стволов деревьев стали проступать вооружённые люди, числом около сотни. Хасанбек тут же подал знак, остановил неспешную конную лаву. Подъехал к Великому Хану и объяснил, что дальше им желательно следовать маленькой группой, взяв обоих тысячников и небольшой отряд телохранителей — покуда не стоит показывать ВСЕМ воинам, с чем именно они столкнулись. Нужно сначала разобраться самим… Согласился хан с этими доводами и, морщась, слез с коня. Не ускользнула от темника болезненная гримаса Повелителя. Да-а, как ни хорохорься, а годы берут своё.

…Не сразу Хасанбек своего анду признал. Сначала просто скользнул взглядом по приблизившимся к ним неизвестным воинам — искал знакомое одеяние с грязно-зелёными пятнами, где штаны являли с коротким халатом единое целое.

— Здравствуй, достопочтенный Хасан! — неожиданно донеслось от ближайшего воина, обряженного до того нелепо и диковинно, что поначалу темник вообще принял его за куст с торчавшими во все стороны ветками.

— Аль Эксей?! — всмотрелся он в «куст». — Ты ли это?

Тот откинул капюшон и встряхнул головой. На хана смотрело незнакомое лицо, пуще прежнего перемазанное разными красками. Но белый зверь Пятнистую Смерть узнал мгновенно.