Он пошевелился, издал жалкий стон и проснулся.
- Навис, зараза, - хрипло выразил он свое неудовольствие. - Разбудил. Срочное что-нибудь?
- Да, - очень серьезно подтвердил Алик.
- Ну, раз так... - Смирнов спустил ноги в носках на пол, помотал головой, ладошкой пригладил редкие волосенки. - Говори.
- Пятого, через день после гибели Олега, на его квартиру явился Семен Афанасьевич Голубев. Хозяйка опознала его по фотографии, которую я ей показал. Назвался коллегой и сказал, что по просьбе срочно уехавшего Олега ему необходимо взять для редакции кое-какие материалы. Хозяйка в комнату его впустила, но ни на шаг, - мало ли чего! - от него не отходила и видела, как он, перерыв все рукописи, отобрал несколько страниц, которые и захватил с собой.
- Ишь ты! - Смирнов энергично встал на ноги. - Как тебе хозяйку-то так удалось разговорить?
- Ей мои телевизионные передачи нравятся, - скромно признался Алик.
- Проверочный звонок на его квартиру сделал?
- Вчерась Семен Афанасьевич изволили отбыть из Москвы.
- Надо полагать - сбор всех частей. Смотри, как удачно все складывается! Еще бы один штришок... Ну, да ладно, Ромку дождемся. Смирнов глянул на часы. - Я два часика отдавил, мне достаточно. А ты ложись спать, Алька. Ночка нам предстоит веселая, бессонная. А я пойду душ приму.
- И чистое бельишко наденешь, как перед решающей битвой?
- Ага, - подтвердил Смирнов и удалился в ванную.
Когда он - распаренный, томный, в чистом белье - вернулся в гостиную, там его ждал собранный и серьезный Роман Казарян.
- А Алька где? - удивился Смирнов.
- Спать пошел, как ты велел. Какого штришка тебе не хватает, Саня?
- Поработать тебе придется, Рома. - Смирнов расслабленно и грузно рухнул на диван. - Узнать, где сейчас находится один наш старый знакомый.
В семь часов вечера все четверо сидели в гостиной Алика. Сидели, молчали, ждали заключительного слова отставного полковника.
- Совет в Филях, - не выдержал Виктор. - Только мальчика на печи не достает.
- Не достает только печи. Мальчик в наличии. Ты, - поправил его Казарян.
Речь главнокомандующего была коротка:
- Начинаем, пацаны.
У подъезда, колесами на тротуаре, чтобы не мешал в узком переулке, был выставлен весь их собственный автотранспорт. Виктор влез в "семерку", Смирнов и Казарян влезли в казаряновскую "восьмерку", а Алик сел за руль своей многострадальной "Нивы", и в три автомобиля скатились по крутому переулку вниз на набережную.
"Семерка" и "восьмерка" ушли вперед к повороту направо у Крымского моста, "Нива" же, слегка притормозив, отпустила их метров на двести и, соблюдая эту дистанцию, последовала за ними.
- Ну, как? - осведомился через переговорник Смирнов, когда "семерка" и "восьмерка" вывернули на Садовое, а "Нива" была еще у бассейна "Чайка".
- Ведут, - взяв свою машинку с сиденья, сообщил в нее Алик. - Верткий такой автомобильчик, по-моему, "Ниссан". Я ему в хвост пристроился.
- Он один? - спросил Смирнов.
- Вроде один. Правда, себя на задок еще не проверял.
- Успеется. Теперь Витя. Нашего американца под путепроводом видел?
Ушедший на "семерке" вперед, Виктор энтузиастически откликнулся:
- Хорош зверь, ох, хорош!
Подъезжали к Маяковке. Смирнов вновь взялся за переговорник:
- Мы поворачиваем с Первой Брестской на Вторую по Фучика, а ты, Алик, свернешь на Васильевской. Не торопись, колдыбай кое-как. Твой тухес проверит Витя. Непринципиально, но интересно.
"Семерка" с "восьмеркой" на Фучика ушли налево, и еще раз налево, и покатили в обратном направлении. Затем "семерка на Гашека свернула и опять поехала по Первой Брестской. Виктор видел, как у Васильевской маячила высокая "Нива". |