- Нам бы его там вместе со всеми застукать, Рома.

- А ты уверен, что он с ними? - спросил Казарян.

- Почти.

- Вот именно - почти, - ворчливо прокомментировал Казарян.

- Почти - это оттого, что душа не принимает такой мерзости, - пояснил Смирнов. - А если по делу, просчитав всерьез и прикинув варианты, стопроцентно.

- О ком это вы? - робко поинтересовался Виктор.

- Об одном нашем бывшем знакомце, - расплывчато ответил Смирнов и добавил озабоченно: - Проверьтесь, ребята, ничего не забыли? Ребята проверились, и оказалось, что ничего не забыли.

- Нам долго еще? - спросил Виктор.

- Долго. Очень долго. Можешь поспать, - откликнулся добрым советом Смирнов.

- Не хочется.

- Тревожно? - догадался о Викторовом состоянии Казарян.

- Я просто в автомобиле спать не умею, - соврал Виктор.

- А я умею, - сказал Казарян и, предупредительно зевнув, разлегся на заднем сидении.

...Проснулся он потому, что "олдсмобиль" остановился. Не было уже ночи, в окнах машины серела предрассветная сумеречность.

- Где мы? - спросил Казарян.

- В тридцати верстах от Твери, - ответил Смирнов.

- А-а-а, - удовлетворенно промычал Казарян и опять закрыл глаза.

- На Волгу посмотри, балда! - посоветовал Смирнов и, открыв дверцу, с трудом выбрался из-за руля. Утренний холодок через открытую дверцу забрался в салон и ликвидировал сонный казаряновский уют. Казарян не то ахнул, не то опять зевнул, сел и тоже открыл свою дверцу.

Чуть внизу, сразу же за жидкими кустами мощно катила к Каспийскому морю еще охватываемая взглядом верхняя Волга. В предрассветном безветрии на ее поверхности не было ничего, что обозначало бы движение, но она неотвратимо катила и катила.

- В первый раз я ее такую узкую вижу, - признался Виктор.

- Господи, красота-то какая! - вдруг ощутил все Казарян.

- Волга, - подвел итог Смирнов, вздохнул и предложил: - А не перекусить ли нам?

Взявший на себя хозяйственное обеспечение операции Александр Петрович был щедр и предусмотрителен: в багажном отделении "олдсмобиля" находилась битком набитая продуктами объемистая сумка. Раскрыв ее, приятно удивились. И аккуратные бутерброды с чем хочешь, и овощи с рынка, и фрукты с юга, и водочка, и коньячок, и два громадных китайских термоса.

- Согреться бы не мешало, - вожделенно посматривая на бутылки, индифферентно поразмышлял вслух Виктор. Смирнов глянул на него и, снимая с термоса сверкающую крышку-стакан, охотно согласился:

- Сейчас согреемся.

И разлил по кружкам крепчайший, но уже пахнущий веником от долгой закупорки чай. Пожевав бутерброды и попив чайку, и вправду согрелись. Освободились от ночного оцепенения, захотели действовать, двигаться.

Двинулись. За Тверью по мосту переправились на левый берег Волги и въехали в нескончаемые сырые леса. Рассвело окончательно, но свет низкого солнца был только в вершинах леса, а внизу, в ущелье меж хвои, на дне которого тянулся неширокий асфальт, была глухая серость. И ни души кругом, ни жилья, ни звука человеческого. Дорога, деревья, узкое небо наверху. Лишь изредка по-хозяйски каркали недовольно пролетавшие крупные вороны.

- А мы туда едем? - обеспокоенно спросил Виктор.

- Куда туда? - захотел уточнений Смирнов.

- Куда нам надо.

- А надо ли нам туда? - философски заметил с заднего сиденья Казарян.

В общем, хорошо поговорили, скрывая друг от друга ощущение приближающейся с каждым километром их движения опасности.

- Господи, наконец-то, деревня! - обрадовался Виктор, увидев впереди разрыв в стене леса, в котором помещались темно-серые избенки.

Деревня эта была мертва. Она стояла в километре от шоссе, и они, проезжая мимо, увидели издалека, что окна всех домов наглухо заколочены такого же, как срубы, темно-серого цвета досками.