Костя молча прижал руки к груди.

    -  Нет, ты известный фальсификатор!

    -  Ив! - взмолился мой друг. Я поручился за правильность перевода. Биата умолкла и в раздумье стала подгребать угли поближе к вертелам.

    Вера медленно поворачивала рыбу, как будто ежедневно занималась этим необычным делом.

    -  Мне нравится такая жизнь, - сказала она, - очень нравится. Надо попробовать. - Обжигая пальцы, она отломила кусочек шипящего мяса и отправила в рот.

    Мы все следили за ней. Я заметил, как Костя повторяет все ее ужимки, да и я поймал себя на том, что облизываю пересохшие губы и ощущаю во рту вкус подгорелой рыбы.

    Вера страдальчески сморщилась.

    -  Не посолили! - объявила она трагически. - Где соль?

    Даже Биату захватила эта игра в древних людей. Она, заговорщически кивнув Вере, встала и скрылась за оранжевыми стволами пальм. Звезда поднялась над океаном.

    Капли жира падали на угли и вспыхивали коптящими огоньками.

    Вера сказала, пересыпая в горстях песок:

    -  Мне начинает мешать эта непрошеная звезда.

    Я стал объяснять причину Вериной неприязни к Сверхновой и, кажется, говорил скучно, в то же время прислушиваясь к шуму прибоя, заглушавшему шаги Биаты.

    Косте надоели мои сентенции.

    -  Подкинь лучше дров, - сказал он, - возле тебя их целая куча.

    -  Да, да, - сказала Вера, - все, что ты говоришь, логично, но не только поэтому у меня такая неприязнь к ней. Звезда должна давать радость.

    Вернулась Биата.

    -  Вот! - К огню покатились орехи. - Вера еще днем говорила, что это необыкновенные орехи. - Сев к огню, Биата сказала: - Она будет светить недолго. И все-таки она удивительная…

    -  Что в ней удивительного? - спросил Костя. - Просто нахальное светило. Не следует обращать на него внимание. Будто, кроме него, нет звезд на небе! Тави хорошо сказал про него. Ты же сама согласилась с ним?

    Все мы невольно подняли головы. На небе не было звезд, их закрыла оранжевая пелена, и только горела Оранжевая.

    -  На самом деле, - проронил Костя и стал поспешно вытаскивать из песка палочки с жареным мясом.

    -  Да, она удивительная, - сказала тихо Биата, не замечая Костиной протянутой руки, - ее уже давно нет, тысячи лет назад она перестала существовать как обыкновенная звезда. Мгновенно сгорела. Остался сгусток материи. «Черная яма» или «Черная смерть». Тоже звезда. Небольшая. Всего пять-шесть километров в диаметре, но масса ее так плотно сжата, так чудовищно велика, сила тяжести настолько невообразима, что от этого карлика не может оторваться даже световой луч.

    -  Ловушка для космонавтов эта головешка, - сказал Костя.

    -  Да. Все, что попадает в сферу ее притяжения, никакими способами не сможет вырваться, даже…

    -  Даже световой луч… - начал было Костя и умолк под взглядом Биаты.

    -  Я начинаю повторяться. Вам все хорошо известно.

    Вера сказала:

    -  Какая возвышенная поэзия: светить - исчезнув. Очень скоро ее оранжевый свет промчится мимо нас и будет летать еще тысячи лет, пока не рассеется в космосе. Но долго еще люди других миров будут ждать появления эфемерной звезды, как ждали мы…

    -  Вы испортите мне ужин, - возмутился Костя.