Реднайра, оправившись, осмысливала сказанное мной, её черты затвердели.

– Тогда… не смею задерживать, – робко и растерянно произнесла. – Извините ещё раз. Доброй дороги, – присев, выпрямилась и направилась к двери слишком рьяно.

Хавир дал ей дорогу, отойдя чуть от порога, у которого ждал моих дальнейших распоряжений. Я усмехнулся. Надо же, а у молодой айтари есть стержень. Если бы не науськивания матери, которая затмевает дочь своей живостью и напористостью, она была бы настоящей жемчужиной.

Поправив перчатки, обвёл взглядом покои, в которых перед выходом успел прибраться, хоть на то есть прислуга, но мне не доставляло большого труда сделать это самому. Жизнь в затворничестве научила меня обходиться без лишней помощи не только в этом.

Махнув Хавиру идти следом, покинули комнату. У лестницы уже никого не оказалось, отправив мальчишку вниз, я свободно прошёл в кабинет отца, дав веление служанке позвать его величество.

Ожидание длилось недолго, отец вышел сам, но вид его оставался неважный и болезненный. Потускневший взгляд, челюсти сжаты, на лбу хмурая складка. Разговор начинался, как и всегда, с одного – предостережений и тревоги. Отец настаивал, чтобы я взял с собой ещё его воинов. Но я не собирался целым войском идти через всю Антхалию, привлекая к себе тем самым внимание. Наш разговор неожиданно перебила Лиоцин, вошедшая в комнату. Конечно, она не могла пропустить ничего. Вальтор хмуро глянул на неё, когда она прошла внутрь.

– Я всю ночь думал, сын и решил… – обратился вдруг ко мне отец после того, как я поприветствовал мачеху. Мои плечи заметно напряглись, ожидая чего то нехорошего. Лиоцин тоже насторожилась, с порога вникая в слова мужа. Вальтор твёрдо на меня глянул. – Рисальд отправится с тобой на поиски источника.

– Что?! – возмутилась громко Лиоцин. Бросила на меня ледяной взгляд, взъерошившись. – Хочу напомнить, дорогой, – обратилась к мужу с пламенеющим взглядом, – что проклятие было наложено на род Амгерров задолго до того, как я стала твоей женой, – сказала и тут же скосила на меня взгляд, уколов им.

Я втянул в себя воздух, чувствуя, как сгущаются тучи. Сейчас я был явно лишним в их разговоре, но уйти без позволения не мог.

– И почему ты не задумывалась о том прежде… чем стать моей женой? Кажется, для тебя это не было тайной, Лиоцин? К тому же ничего опасного в том нет, это не война, где смерть ни у кого не спрашивает разрешения, забирая жизни.

Ноздри Лиоцин яростно вздрогнули, она сжала губы в жёсткую линию и следом выпалила:

– Ну нет, Вальтор, я против, – голос её всё же дрогнул.

– Не смей! – рявкнул король, стукнув ладонью по столу, что тот задребезжал. Вальтор пригвоздил гневным взглядом вздрогнувшую жену. – Не смей встревать, когда я решил! Моё решение справедливое и не подвергается обсуждению! – отрезал сталью король, смерив тяжёлым взором Лиоцин. – Рисальд поедет с Мортоном. Ему пора взрослеть и учиться брать ответственность за свои поступки и жизнь. К тому же сущая несправедливость возлагать на плечи Мортона всю тяжесть нашего бремени, пусть он и старше. В то время когда Рисальд будет пить вино и гулять! – жилы на шее отца вздулись, а взгляд потемнел до неузнаваемости, брови сурово свелись на переносице. – В конце концов, это касается и его тоже. Как бы он ни отгораживался, делая вид, что проклятия нет.

Королева от произнесённых слов побелела. Один единственный сын подвергается испытаниям, которые могли привести неизвестно к чему.