Ведь шутке же?

— А гости в ваши владения допускаются?

— Конечно. Оборотни далеко не всегда женятся на представителях своей расы. Чаще всего, но не всегда. А значит, родственники навещают своих дочерей, сестер. Если, конечно, желают.

Чувствую, были прецеденты, когда после такого брака семья отказывалась от девушки. Интересно, каково это — побывать у них в гостях? Мои мысли потекли в другом направлении.

Очередной раскат грома заставил вздрогнуть, напоминая, что уже поздно и пора ложиться спать.

— Пойдем, я провожу тебя в комнату, — я встала и направилась наверх, стараясь избавиться от мыслей о совместной ночевке.

Но против воли думать могла лишь о том, что обстановка складывается очень романтичная. Непогода отрезала мой дом от окружающего мира, объединяя меня и Рума в одно целое, искушая нас тем, что мы только вдвоем, совсем рядом, наедине.

Решительно настроенная бороться со своей слабостью, выдохнула и толкнула дверь, ведущую в комнату напротив моей.

— Вот, располагайся. Ванная в конце коридора.

— Очень уютно, благодарю.

Оборотень посмотрел на меня таким проникновенным взглядом, что я чуть не задохнулась от желания и пятилась назад, пока не уперлась спиной в дверь, ведущую в мою комнату. Боясь, что выдержка мне изменит, быстро юркнула к себе, слыша позади его тихий смех.

Но и оставшись одна, никак не могла успокоиться. Даже привычный вечерний ритуал подготовки ко сну не принес умиротворения. Руки, держащие гребень, дрожали и дергали волосы. А из отражения в зеркале на меня смотрело лицо охваченной страстью женщины, чьи щеки порозовели, а глаза возбужденно мерцали, напоминая звезды.

В раздражении отбросив расческу, плотнее свела на груди полы халата и рухнула на мягкую перину. Взгляд немедленно устремился к массивной задвижке, что помешала бы кому угодно ворваться в мою комнату. Обычно это зрелище меня успокаивало.

Но не сегодня. Что, если я невольно желаю, чтобы деревянная дверь распахнулась, а на пороге моей спальни возник…

Шет! Нельзя об этом думать!

В раздражении зажмурившись, я принялась считать до десяти, заставляя сердце уняться. Как же дождаться утра? А еще лучше — скорого окончания срока, на который мы условились при обсуждении отработки долга. Вот тогда я, наконец, вздохну свободно, избавившись от этой невероятной тяги к барсу.

Вот уж кто сейчас, наверняка, сладко спит. А я вынуждена маяться в такой одинокой ночной тиши, думая о том, что Рум лежит совсем рядом, отделенный от меня всего лишь коридором. Спит ли он обнаженным, как я, предпочитая кожей ощущать шелковистую гладкость белья?

Впрочем, сегодня я изменила давней привычке. Хватит с меня неотвязных мыслей о его прикосновениях к моему телу. Буду спать в одежде!

Воображение тут же напомнило, каким было тело мужчины в воде, когда я подсматривала за ним на реке. Совсем не сложно оказалось представить его лежащим на животе в расслабленной позе или раскинувшимся на спине с рукой, заложенной за голову. Глухой стон едва не сорвался с моих губ. Прижав к ним ладонь, напомнила себе о фантастически чутком слухе оборотня.

«Не хватало еще, чтобы он понял, в какое смятение привел меня своей близостью».

Злясь на себя, рывком поднялась и задула единственную освещавшую мою спальню свечу. А потом еще и пару раз ударила кулаком подушку, представляя на ее месте возмутителя моего спокойствия.

Не поддамся звериному магнетизму! Я не какая-нибудь деревенская простушка, я ведьма самых вредных правил и этим все сказано!

Рум Марроу

Прикрыв глаза, я сидел на кровати в выделенной мне для ночлега комнате, прислонившись к стене, за которой находилась ведьма. Ну, почти. В голове крутились мысли, желания будоражили тело.

Понимает ли она, насколько ее облик соблазнителен? Насколько она желанна для меня?

Каждый раз замирая рядом с вынужденной ухмылкой на губах, я силился скрыть тот эффект, что ее присутствие оказывало на мои тело и душу.