Впереди же открывался вид на остатки периметра зоны. Повсюду виднелись оплетённые колючей проволокой столбы и части сетчатого забора, частично покосившиеся, смотровые вышки. А чуть дальше расположились останки сожжённых бараков военнопленных.

Причем сразу стало заметно, что земля с этой стороны до сих пор опалена и практически не покрыта зелёной травой. Частично разрушенные строения, тоже не были окружены пышными зарослями кустов и деревьями.

Пройдя ещё с полсотни метров, мы вышли к покосившимся воротам зоны с давно выбитыми створками и замерли под чудом сохранившимся транспортом, на котором было написано:

Труд в СССР дело чести, дело гордости и геройства!

Глава 29

Тупик

Едва мы зашли в ворота, само небо над головой начало стремительно тускнеть. Несмотря на почти сутки, проведенные в холодной аномалии, снаружи едва наступил полдень, так что такого эффекта, посреди солнечного дня, я лицезреть никак не ожидал. Нет, солнце не исчезло полностью, но теперь оно перестало сиять и начало превращаться в подобие значительно удалённой версии луны.

Самого перехода в новую аномальную зону я не почувствовал, но зато похолодевший затылок и побежавшие по телу электрические мурашки, опять заработал исправно и сообщил о перманентном присутствии некой отложенной опасности.

Топая вслед за Щукарём, я начал замечать сгущающиеся тени, появившиеся на местах пепелищ и останках изорванного периметра лагерной зоны. И чем дальше мы продвигались, тем тени всё больше наливались потусторонней чернотой и становились похожи на реальные человеческие фигуры.

А потом они и вовсе начали очень медленно передвигаться. Отделившись от мест своего рождения, фигуры потекли над опалённой землёй в сторону узенькой и едва заметной тропинки, по которой мы в этот миг осторожно передвигались.

— Только не стреляй и не сходи с тропы — шёпотом предупредил Щукарь, при этом явно с каждым шагом ускоряясь.

Тьма над головой сгущалась и теней становилось всё больше. А когда мы преодолели треть пути, оставшегося до появившихся в зоне видимости останков внешнего периметра, сзади раздался многоголосный волчий вой.

Быстро обернувшись, я увидел пару рванувших в ворота крупных оборотней и ещё несколько их собратьев, в нерешительности топтавшихся за колючей проволокой, рядом с выгоревшими остовами автомобилей.

Первая тварь сразу вырвалась вперёд и очень быстро приближалась, причём сразу проигнорировав изгибающую тропинку и рванув напрямик. Черным теням это явно не понравилось, и они начали ускоряться.

Волколак же яростно щелкая зубами и рыча как бешеный, пер вперёд, как казалось и вовсе не замечая приближение тёмных призраков. Им явно двигала всепожирающая ярость и неуёмное желание, догнать посмевшую ускользнуть из-под носа добычу и тут же разорвать её на куски.

— Не стреляй — ещё раз грозно повторил Щукарь, видимо услышав, как переломилась моя двустволка.

В этот момент я как раз пытался влить все крохи оставшейся энергии в один из патронов двенадцатого калибра, заряженный золотой картечью, для того чтобы попытаться оказать достойное сопротивление оборотню.

И как оказалось старик был прав, требуя не стрелять. Срезав дистанцию по прямой, скачущий гигантскими прыжками волколак, оказался у нас на фланге. А когда дистанция стремительно сократилась до тридцати метров, и я уже приготовился дать по нему залп золотой картечью, оборотень наскочил на оказавшуюся у него на дороге чёрную тень. Словно ударившись о реальную преграду, оборотень полетел кубарем и тут же снова попытался вскочить.