Этот взгляд словно отрезвил Блейда. Чувствуя, как горячка боя покидает его, он медленно обвел глазами стават. Должно быть, когда‑то усадьба выглядела весьма внушительно, но сейчас на ней, на всех постройках и даже на окружающем ландшафте лежала печать запустения. Мраморные плиты, слагающие основное здание, потрескались и потеряли блеск; ступеньки лестниц перекосились; под кровлями террас черными провалами зияли окна, некогда изящные резные балюстрады превратились в груды камней, щели между квадратными плитами во дворе заросли травой. Бассейн сохранился лучше, в его южной стене был прорезан желоб для стока воды, откуда брала начало небольшая речка. Мостик, перекинутый через нее, был давно сломан, но с одной стороны сохранились перила и часть парапета, украшенного чудесными металлическими узорами. Безжалостное время, ветер, вода и джунгли успели хорошо поработать здесь, однако стават еще стоял, сопротивляясь неизбежности. Сколько столетий пронеслось над ним? Пять? Десять? Или больше?

Покачав головой, странник перевел взгляд на кастелов. Они, казалось, пришли в себя и были готовы к бою и смерти: смуглые липа посуровели, в глазах появился угрюмый блеск. Сейчас, как никогда раньше, было заметно, что эти люди принадлежат к той же расе, что и фра. Такие же темные волосы, удлиненные овалы безбородых лиц, гладкая, почти без морщин, кожа, невысокие крепкие фигуры, застывшие в ожидании…

– Что будем делать с этими? – Блейд повернулся к Миоту. Тот, словно выбирая цель, раскачивал дротик.

– Убьем, вероятно. И отправим к бото – вместе с их приятелями.

– Я бы их отпустил. После некоторых переговоров.

– Какие могут быть переговоры с ними? – Панти шагнул вперед, тоже поднимая дротик. – Клянусь Арисо, я…

– Решает Талса, – оборвал юношу Миот. – Стой на месте, ученик!

Блейд повелительным жестом вытянул клинок к террасе.

– Бросьте оружие! Живо! – Он заметил, что воины поглядывают на заросли, и усмехнулся. – Не надейтесь, оттуда никто не придет на помощь. В тех кустах только семь трупов.

Секиры звякнули о камень. Кастел, стоявший у лестницы, тоже бросил копье.

– Так, хорошо. Я отпущу вас живыми, если вы отнесете послание Брину, своему вождю.

– Брину, великому дзу, не нужны послания врагов, – буркнул копьеносец. – Он не вступает в переговоры с фра.

– Я – не фра. Разве ты этою не видишь, воин?

– Ты бился вместе с ними. Ты уничтожил наших людей. Значит, ты – фра.

– Повторяю, я не фра, не кастел и не тейд! Я – Талса, пришелец со звезд, посланник могущественной бартайи, перед которой ваш великий Брин – ничто!

Кастел криво усмехнулся.

– И чего же хочет посланник могущественной бартайи? Курган, сложенный из голов кастелов?

– Тупые головы мне не нужны. Передашь Брину. кастелы должны уйти из Иллура. Уйти насовсем, и не появляться на левом берегу реки! А чтобы ты получше запомнил мои слова, возьми вот это…

Блейд вытянул сухую ветвь из груды хвороста и поднес к ней ладонь. Секунду‑другую дерево тлело, потом яркий язычок пламени лизнул кору, и факел запылал.

– Вот! – шагнув к копьеносцу, он сунул ветвь в его дрожащие руки. – Скажи Брину. Талсе послушны сталь и огонь. Я принесу вам и то, и другое, если через месяц на левом берегу Иллимы останется хоть один воин из рода Кастелов!

– Дзу… – выдохнул копьеносец.