Кивнув Нурминену, «белая сестра» тихо проговорила:

— Она только что заснула. Вводимые препараты наконец-то подействовали.

— А как вы здесь оказались?

— Когда Кайса пришла в себя, она назвала мой номер телефона, и я сразу же примчалась. Вы знали, что у нее во всей Пандее нет ни одного родственника?

— Нет, не знал.

— Вот видите, бедняжке не на кого рассчитывать, кроме друзей. А их у нее оказалось не так уж и много…

— Что с ней?

— Врачи заверили меня, что кризис уже миновал. Через пару дней она пойдет на поправку. Хорошо, что вы сообщили врачу «скорой» о ее врожденной болезни. В конечном счете эта информация и спасла Кайсе жизнь…

От сердца немного отлегло. Нурминен медленно прошелся по маленькой больничной палате, остановившись рядом с беззвучно работающим телевизором. Стремительно сменяли друг друга яркие кадры рекламы, затем на экране неожиданно появился Лахтинен в серебряном комбинезоне пилота. Сами давал интервью маленькому лысоватому корреспонденту в студии центрального национального телеканала.

— Вы слышали новость? — Тарья тоже посмотрела на экран телевизора. — Вашего друга представили к ордену «За заслуги перед народом Пандеи». Награду ему вручит завтра в десять утра лично один из Радетелей, а сама церемония награждения будет транслироваться на всю страну в прямом эфире.

— Кто бы мог подумать! — удивленно покачал головой Лаури. — Я ничего об этом не знаю. После окончания соревнований Сами как в воду канул…

— Ну, его можно понять, — грустно усмехнулась «белая сестра». — Вряд ли во всей Пандее сейчас найдется гражданин, более популярный и востребованный телевизионщиками, чем Сами Лахтинен! Вы вправе гордиться дружбой с таким человеком! А…

В этот момент тонкие веки Кайсы дрогнули, и девушка пошевелилась. Лаури сам не понял, как очутился на коленях у кровати, бережно сжимая невесомую руку любимой. Девушка открыла глаза.

— Кайса! — тихо позвал Нурминен. — Кайса, ты меня слышишь?

Она едва заметно кивнула, попытавшись улыбнуться.

— Что-нибудь болит?

— Сейчас уже нет… — звук ее голоса напоминал шелест листьев на осеннем ветру. — А вот поначалу…

— Совсем плохо было, да?

— Не спрашивай… с меня будто содрали всю кожу, а потом вывернули наизнанку.

— Тебе вредно много разговаривать! — вмешалась Тарья. — Постарайся опять уснуть. Врачи говорят, что скоро ты будешь такой, как прежде.

— Я уже никогда не буду такой, как прежде, — медленно проговорила девушка, словно не узнавшая подругу.

— Но почему?! — хором воскликнули Лаури и «белая сестра». Вместо ответа Кайса высвободила руку, отвернулась к стене и через некоторое время едва слышно произнесла:

— Ты не должен бояться.

— Бояться чего? — напрягся Нурминен.

— Того, что очень скоро должно произойти.

— О чем ты говоришь, я не понимаю?!!

— Не должен… бояться…

Лаури понял, что девушка плачет. Из ее широко раскрытых глаз текли слезы, пропитывая сероватую наволочку больничной подушки.

— Спасибо тебе… за… все…

Последние слова Кайсы Нурминен скорее почувствовал, чем услышал.