Конечно, он мог и не догадываться, что его ищут, но какие-то элементарные меры предосторожности он принимать все равно должен, нет?

И что это за отличающейся излишней худощавостью спутник? Таинственный наниматель, коллега или просто случайный попутчик, к нашему вопросу никакого отношения не имеющий?

Сейчас у меня есть только один способ все выяснить. Нельзя сказать, что этот способ не давал осечек и никогда меня не подводил, но ничего лучше мне в голову все равно не шло.

Найти и спросить.

В лесу пронзительно завыл баньши.

Я шел, меланхолично размышляя о времени и о себе.

Кому-то тяжким грузом на плечи накидывается век-волкодав, а у меня сплошной век сурка, история идет по кругу и Уроборос, черт бы его драл, снова ухватывает себя за хвост. И это у меня, а что уж говорить о тех землянах, что на нашей родной планете застряли?

Дюжину раз на одни и те же грабли, которые я сам когда-то помогал укладывать.

Впрочем, у меня тоже все мутно.

Снова неведомый враг, снова один в пути, снова собираюсь залезть в незнакомый данж совсем не для того, зачем лезут в данжи обычные игроки.

Возможно, другой человек на моем месте принялся бы жаловаться на нелегкую судьбу, на выпавший ему тяжелый жребий, но в моем списке этот вариант отсутствовал.

Я все это выбрал сам.

И не потому, что это грязная работа, но кто-то же должен ее делать, и мне пришлось, нет. Когда это все началось, я мог пойти по любой из дорог, но сам ступил на эту, и подтверждал свой выбор каждым шагом, каждым решением, каждым взмахом Клавы и каждой размозженной головой врага.

Баньши наконец-то заткнулся, передав акустическую эстафету тоскливому вою волков.

Виталик как-то признался мне, что считает себя человеком войны. Что ему нравится, когда позади него все горит, а впереди — сжимается от страха, что другой жизни он для себя не представляет, что в мирное время ему скучно, и, наверное, стоит признать, что на самом деле я такой же.

За все те годы, что Земля крутилась в своей временной петле, а мы сначала предпринимали попытки что-то изменить, а потом бросили их ввиду полной бесперспективности, у меня была куча возможностей отойти от той роли, которую навязала мне Система, но я этого так и не сделал.

Даже не пробовал.

И что я нажил в результате вот этого вот всего? Несколько друзей, несколько мертвых врагов, кучу денег и грозную репутацию, при помощи которой можно выбивать информацию из провинциальных гномов. Не слишком солидный багаж для человека моего возраста…

Се ля ви.

Я наклонился к обочине, чтобы подобрать камень и отогнать назойливую ворону, нарезающую круги у меня над головой, но тварь каким-то образом, наверное, особым твариным чутьем, угадала мои намерения и свалила сама.

Волки прекратили выть, но снова возопил баньши. Впрочем, судя по тональности, уже другой. Может, сегодня просто перекличка тут у них…

А может, здесь вообще каждый день так.

Я шел, меланхолично размышляя о бренности и тщете всего сущего.

Архитекторы утверждали, что, создавая Систему, они пытались сохранить разумную жизнь во вселенной, и эта попытка вроде бы увенчалась успехом, но не слишком ли высокой оказалась цена? Система сохранила разум, но заперла его носителей в клетке, из которой они уже не смогут выйти. Некоторое время я пытался сломать стены, но все мои труды закончились лишь тем, что я влез куда-то на вершины всех местных пищевых цепей.

Разломать Систему, находясь внутри нее и являясь ее частью, невозможно. Пространства для маневра не хватает. Может быть, у этих новых ребят, которые пока еще снаружи, и есть какой-то шанс. Может быть, я вообще не в ту сторону воюю. Может быть, они и есть та молодая шпана, что сметет нас с лица Земли.

Если, конечно, они не окажутся еще большим злом. На чьей стороны ты встанешь в битве плохого с очень плохим, и как определить, кто на самом деле хуже?

Найти и спросить?

Возможно, та война, которая грядет, та война, равных которой еще не было, это финальная схватка между жабой и гадюкой, и лучшим решением, которое может принять по этому поводу нормальный человек, это просто отойти в сторону.