– Ваш сетевой бот, кажется, сам в кого-то влюблен. Он кто в программе по знаку зодиака?

– Не смейтесь. За искусственным интеллектом – будущее. Но есть еще кое-что в его предсказаниях, о чем я вас должен предупредить.

– И что же это?

– Мужчина-Скорпион очень ревнив. Его буквально бесит даже то, что другие мужчины могут смотреть на его избранницу. Не говоря уже о прочих вещах.

– Я учту, Арсений. Спасибо вам за гороскоп и за бота-оракула.

– Через два дня Гектор Игоревич из больницы выходит, – сообщил Полосатик-Блистанов. – Прямо рвется оттуда. К вам.

– Я поеду за ним в клинику сама.

– Ну, тогда я пас. Вы уж там вдвоем. А мы потом позже встретимся, да? Я же ваш должник за все, что вы для меня сделали. Поляну надо опять накрыть, обмыть. Такое дело свернули! Мать моя начальница на меня прямо с изумлением глядит – не ожидала от тебя, мол, сын… Не полный ты лузер, оказывается… Уж простите, я ей о вас с Гектором Игоревичем так и не сказал, а то… Расстроится она сильно. Ну, получается, что я сам все раскрыл и убийцу вычислил и повязал – так она считает, мать моя начальница… Наивная!

Катя отрезала большой кусок торта и положила ему на тарелку. Приз. Мы ведь все когда-нибудь заслуживаем приз за наши добрые дела.

В клинику за Гектором она приехала на такси в назначенный час. День выдался снова теплый и жаркий, августовский, и она выбрала не привычные брюки и топ, а белое льняное короткое платье и кожаные «греческие» сандалии. Никакой косметики… Капелька горьких духов. На входе охранники монтировали новые ворота, снесенные «Гелендвагеном», Гектору замена влетела в копейку. Катю, предъявившую код вакцинации, как того требовали правила частной клиники, на ресепшен сначала саму категорично отправили к хирургу – осмотреть состояние ее осколочной раны. Она заживала, однако повязку пришлось пока оставить.

Закончив, она как на крыльях полетела по коридору в отделение хирургии, и… Гектор уже спешил ей навстречу. Он катил инвалидное кресло отца, которому сделали за эти дни операцию по удалению катаракты. Генерал-полковник Борщов сидел, сгорбившись в кресле, укрытый легким одеялом. На глазу у него марлевая повязка. Все в сборе и… все в бинтах…

Завидев Катю, Гектор остановился. Старая верная сиделка, когда привезла отца в клинику, захватила из дома и чистую одежду для сына – брюки-карго, льняную рубашку и кроссовки, в них Гектор сейчас и был одет. Катя подошла к нему и… Она обняла его сама.

Он порывисто обнял ее, прижал к себе. Они смотрели друг на друга. Но за ними с любопытством наблюдали медсестры и дежурный врач. Поэтому они отпустили друг друга почти сразу.

– Гек, я никогда не забуду, что вы сделали… Вы меня спасли.

– И вы меня защитили. Что с руками?

Катя показала ему кисти без бинтов в ссадинах и указала на плечо, где под платьем пряталась тугая повязка. Он забрал обе ее все еще распухших багровых руки в свои и приник к ним губами, целуя… Им не хватало сейчас обычных слов. Однако они справились с волнением и пошли рядом, катя уже вместе инвалидное кресло старика-отца.

– Видите, у меня все в порядке. А ваша рана, Гек? Когда я узнала… страшно представить, что могло случиться… Вы тогда в машине и вида не подали… меня везли в больницу, а сами… Гек!

– Что? Да все прекрасно… Катенька, Катеныш… ну… а слезы-то зачем сейчас… Ну, не плачьте… да что со мной могло стрястись? Вытащили из ребер железку, чего, в первый раз, что ли? Да все уже зажило почти.