– То есть решат, что они все не совсем адекватные люди? Со сдвигом по фазе?

– Арсений, следствие и суд оперируют голыми фактами и доказательствами. Все остальное, с чем мы столкнулись в нашем необычном деле, будет проходить как общий план событий, поступков фигурантов и мотива убийства. Что-то типа нового следственно-судебного «апокрифа», возможно, даже легенды… Мы же с вами столь глубоко погрузились в события и прошлого, и настоящего, что наше восприятие дела Четвертых иное, личное, субъективное… Меня, например, поражает больше всего, насколько давние психологические травмы детства и юности живучи в душах наших немолодых фигурантов. Насколько сильны их воспоминания о жизни в орбите Мегалании Коралли, которая была, по их словам, да и по фактам, собранным нами, человеком экстраординарным… Истинной Четвертой? Как она и Аделаида Херманн себя называли? Или истинным экстрасенсом, как именовал ее Четвергов, чтобы нам было понятнее? Трагические события настоящего – плоды роковых ошибок, которые эта женщина… прозванная и Великой, и Великим Скитальцем, сама допустила в отношении детей, своих воспитанников. Я не охотник кого-то судить, но вы же сами убедились – в их жизни имелось все, кроме милосердия и сострадания друг к другу… Дети арбатского особняка в силу своего возраста этого не понимали. Но куда смотрела Мегалания Коралли? Она ведь, насколько я ее себе представляю, хотела вырастить Истинных Четвертых – хотя бы одного… А не монстров. Но опять же повторюсь: для следователя и судьи все подобные рассуждения – чуждая обычному процессуальному ритуалу эмпирика. Если не фантастика.

– Вот за что я и не люблю полицию и вообще юриспруденцию, – признался Полосатик-Блистанов. – За узость взглядов. За банальность. За неспособность заглянуть на обратную темную сторону Луны. Если бы я, например, писал алгоритм компьютерной игры «ЧЕТВЕРТЫЕ», создавал игру-квест о расследовании нашего дела, разве я бы смог столь яркие и фантастические факты и события пропустить?

– Ваш алгоритм – поиск в сети фактов продажи бродифакума с доставкой сыграл в нашем деле одну из ключевых ролей. – Катя отсалютовала ему чашкой чая. – Умница вы, Арсений. Если бы не ваш алгоритм и звонок, мы бы к Мармеладовой могли и не успеть той ночью.

– Гектор Игоревич сам спецтехникой с Мармеладовой подстраховался, успели бы. С ним профессиональных проколов не бывает. Он такой человек… редкий! – Арсений Блистанов широко улыбнулся, став похожим на рыжего озорного мальчишку из киножурнала «Ералаш» своего детства. – Насчет вещи, которую я вам сказать хочу… Я ведь усовершенствовал, переписал тот алгоритм!

– Поисковик? Но его надо оставить в прежнем виде, ваша программа послужит доказательством в суде…

– Нет, – пылко перебил ее Полосатик-Блистанов. – Я доработал свой алгоритм-гороскоп! Ну, помните? Скорпион-мужчина. Женщина-Телец. Гектор Игоревич и вы… Так вот, знайте! Уже не просто программа, а полный Дельфийский оракул, как Гектор Игоревич выразился, когда я ему вчера по телефону зачитал. – Он выхватил из кармана мобильный и продекламировал Кате вдохновенно, словно стихи. – Союз Скорпиона и Тельца – фундаментальные отношения. А? Что выдает мой робот-пророк? И дальше – «несмотря на многие противоречия, между ними чувствуется природный магнетизм, они понимают друг друга с полуслова, с полувзгляда.