Но возможен и другой ответ: Остерман так фантастически честолюбив, что ему не доставляли удовольствия никакие материальные доказательства его могущества. Ему достаточно было сознания, что все подчиняются его власти, что он все держит в своих руках. А мздоимство и взяточничество могли, напротив, ослабить и погубить его, как в результате они погубили его «заклятого друга» Меншикова. Возможно, отказываться от взяток его заставляли осторожность и предусмотрительность. Каждый, как водится, может сам решить, какая из версий нравится ему больше.

* * *

Во-вторых, «орудием», если не «оружием» юного Остермана стало неплохое образование и, по всей видимости, уважение к знаниям, к учености. Его отец, пастор, происходил из семьи уже давшей родному городу несколько священников, адвокатов и правоведов и даже одного бургомистра. Может быть, пастор Йоганн Конрад Остерман и был беден, как уверяет первый биограф его сына, – русский историк, князь Петр Владимирович Долгоруков, – но все же не настолько, чтоб не оплатить сыну обучение сначала в городской гимназии, а затем и в Йенском университете. Созданное сравнительно недавно, в середине XVI века, как школа протестантских пасторов, это учебное заведение сохранило тем не менее все традиции средневековых университетов – четыре классических факультета: изящных искусств, теологии, права и медицины. Особенно представительный философский факультет, его профессора были известны во всей Германии. Но Генрих выбрал для себя иную специальность, правоведение, надеясь, по-видимому, стать еще одним из длинной череды уважаемых и респектабельных юристов по фамилии Остерман. Соблюдались в университете также негласные традиции, в частности традиция студенческих дуэлей и пьяных драк в кабаках. Во время одной из таких то ли честных поединков, то ли поножовщин, крепко выпивший Остерман умудрился тем не менее заколоть своего противника, оказавшегося дворянином из хорошей семьи, и теперь победителю пришлось бежать из родной Германии.

Долгоруков пишет, что Остерман с детства был таким, каким его знали позже в России: «С ранних лет нрав холодный и, по-видимому, бесстрастный, ум острый, дальновидный и тонкий». Такая рано развившаяся рассудительность плохо согласуется с дуэльной историей. Вероятно, Генрих вы работал с годами бесстрастный холодный ум, и возможно, дуэль послужила хорошим уроком: как можно из-за минутной запальчивости лишиться всего и похоронить свои планы.

К. И. Крюйс

Но как бы там ни было, а жизнь теперь нужно строить заново, и Остерман бежит от судебного преследования в Нидерланды, в город Амстердам. Там он познакомился с небезызвестным Корнелиусом Крюйсом и тот взял юношу на службу секретарем.

Личность Крюйса в своем роде замечательная. Сын портного, уроженец Норвегии, нанялся на голландский корабль в 14 лет, после смерти отца, в 25 лет стал капитаном торгового судна «Африка». Не брезговал он и каперством – захватом торговых кораблей неприятеля (в данном случае французских) по «лицензии» одной из воюющих сторон (в данном случае – Нидерландов). Позже сидел во французской тюрьме, служил в амстердамском адмиралтействе, едва не уволили за растраты, но тут как раз молодой русский царь нанял Крюйса для строительства своего военно-морского флота.

Это было в 1697 году, во времена Великого посольства. Крюйс съездил в Россию, работал на верфях в Воронеже и в Архангельске, и в 1702 году вернулся в Нидерланды, для вербовки морских офицеров и матросов. Тогда он и нанял Генриха Остермана. Почему вдруг морскому капитану понадобился секретарь? Дело в том, что Крюйс по приказу Петра привез с собой 150 юнцов, почти подростков, которых должен был распределить на голландские корабли в качестве юнг и матросов. Но Крюйс задержался в пути и приехал в Голландию уже поздно осенью, когда большинство кораблей укомплектованы и готовились выйти в море либо уже ушли.