|
На парусах взяли рифы, чтобы ослабить напор ветра, и корабли медленно кружили, постоянно меняя галс. Над морем встало солнце, окрасившее воду в ярко-зеленый цвет. Бьяджио стоял на мостике «Бесстрашного» и смотрел на восход. По правому и левому борту «Бесстрашного» бесцельно дрейфовали по волнам вместе с ним «Черный город» и «Внезапный». Графа радовал вид дредноутов под утренним солнцем. Мощные, непобедимые, они возвестят его возвращение в империю. Бьяджио скрестил руки на груди, кутаясь в алый плащ. На палубе было ветрено, и по чувствительной коже графа постоянно пробегала дрожь, но он не хотел спускаться вниз. Ему хотелось увидеть приближение «Принца».
Ренато Бьяджио долго шел к этой минуте. Подъем был тяжел и долог и дался нелегко, потребовав напряжения всех способностей и сил. Веревочки, за которые пришлось тянуть, были длинными и неверными. Не все сложилось идеально. Его предал Симон. Чтобы выманить Эррита на Кро-ут, пришлось прибегнуть к самым жестоким мерам. И для осуществления великого плана он вынужден был пожертвовать своей дорогой родиной – по крайней мере временно. И в Нар он вернется не триумфатором. Ему придется заниматься политикой, приручать армию, остерегаться убийц. Да, и есть еще женщина Вэнтрана. Она плыла с ним на корабле – против воли. Поскольку она не могла бы бежать, не бросившись в воду, Бьяджио не стал приставлять к ней стражника. Вспомнив ее лицо, граф невольно улыбнулся. Она была исключительно хороша. Теперь Бьяджио понимал, почему Шакал ради нее покинул империю. Некоторые женщины действуют на мужчин именно таким образом. И некоторые мужчины тоже. Улыбка сбежала с губ Бьяджио. Он не понимал, почему Симон его предал. Больше того, это причиняло ему боль. Порой ему хотелось убить Симона – но он понимал, что никогда этого не сделает. Он даже не станет его разыскивать, не будет выяснять, куда он скрылся. Возможно, Симон уедет с Шакалом в Люсел-Лор. Или, может быть, просто затеряется где-то в империи, постоянно озираясь и тревожась. Рошанны умеют скрываться. Бьяджио печально вздохнул. Если бы у него был цветок, он сейчас швырнул бы его в море. – Почему такое разочарование, Ренато? – неожиданно спросил Никабар. Адмирал возник из ниоткуда, прервав раздумья Бьяджио. Его лицо расплывалось в улыбке – он предвкушал близящееся сражение. – Просто думаю, друг мой, – ответил Бьяджио. – И жду. – Думаешь об Эррите? Бьяджио ухмыльнулся: – Как можно меньше. – Он победил снадобье, знаешь ли, – заметил адмирал, хмуря лоб. – Он оказался сильнее, чем я думал. «Сильнее меня?» – подумал Бьяджио. Впервые это показалось ему возможным. Поначалу Бьяджио был уверен, что абстиненция убьет Эррита. А в конце концов оказалось, что она только сделала его сильнее. Сам факт, что можно бросить снадобье и остаться в живых, заслуживал внимания. – Я больше не хочу говорить об Эррите, – заявил он. – И не забывай – нам еще надо будет иметь дело с лиссцами. Никабар кивнул и посмотрел в сторону Кроута. – Они сюда явятся, – пообещал он. – Пракна устоять не сможет. – Когда? – Скоро, – ответил Никабар. – «Принц» – корабль быстрый. – Его улыбка стала еще шире. – Но все-таки недостаточно быстрый. Когда с него откроют огонь… – Если откроют огонь, – прервал его Бьяджио. – И не раньше, чем это случится. Держи себя в руках, Данар. Сначала я хочу заполучить к нам на борт Вэнтрана. – А потом он добавил, уже чуть мягче: – Не беспокойся. Лиссцы слишком кровожадны, чтобы уплыть без боя. |
