Зигрид пошевелила ногами. С помощью длинных ласт она подплыла к «потолку». От укуса дракона, который сломал камень, обнажились корни многих вековых деревьев. Их ожидала неминуемая смерть, поскольку они будут пить только соленую воду. Повсюду можно было разглядеть места бывших захоронений. Виднелись скелеты воинов, убитых в битвах. Еще дальше разломанные глыбы лавы позволяли увидеть окаменелости, спрятанные на протяжении тысячелетий: останки динозавров, фантастических животных, которые от укуса дракона появились из саркофагов окаменелой золы. Зигрид плавала под этим удивительным миром, дотрагивалась до черепа диплодока и прогнивших гробов забытых сановников. Но у нее не было времени восхищаться увиденным. В каждой полости вулканического камня находился пузырек воздуха, блестевший словно хрустальный шарик. Пока еще этот воздушный пузырек служил затычкой: он мешал морской воде проникнуть внутрь земли, но если эти отверстия не будут быстро заделаны, то воздушный пузырек лопнет, и тогда вода напитает землю, а остров станет лишь пропитанной рассолом большой губкой, растительность же, убитая солью, погибнет. Поля больше не будут ничего давать, и наступит голод. Чтобы не допустить этого, надо законопатить «корпус» острова.

Зигрид проскользнула меж двух сталактитов и закрепилась с помощью ласт. В голове у нее гудело, но не очень сильно. Принимая все меры предосторожности, она открыла горшок со смесью и, черпая в нем с помощью лопатки, залепила полость над своей головой, как каменщик замазывает трещину на потолке. Это было опасно, поскольку деготь — жидкое вещество, и если был плохо нанесен, мог отлепиться от скалы и упасть на лицо, прожигая до костей. Когда он остывал, то, наоборот, превращался в очень сильный клей, который мог приклеить человека к скале. Если по неосторожности дотрагивались до него рукой, то лучше было освободиться, отрубив себе ножом несколько пальцев, так как это был единственный выход.

Зигрид старалась работать быстро. Она уже знала, что в течение долгих месяцев им предстоит без устали поддерживать в хорошем состоянии «корпус» острова. Выживание Ужи, всего их сообщества, зависело от этого.

Когда горшок с дегтем был почти пуст, Зигрид решила всплывать. Она отплыла, изящно вильнув бедрами, и встретила других подводников за работой. Начинались бесконечные погружения и всплытия. Сначала все будет хорошо, но постепенно она начнет уставать, будет совершать оплошности, ее легкие станут выдыхаться, она сможет погружаться на более короткое время. Чтобы не задохнуться, станет наносить деготь на скорую руку… Так обычно и происходят несчастные случаи.

Она уже совершала третью ходку, когда заметила на глубине океана, очень далеко, двойное фосфорное пятно.

«Боги милостивые! — подумала она. — Это глаза дракона. Он не спит… Он наблюдает за нами!»

Это были словно два бледно-зеленых солнца, которые медленно дрожали, два светила, упавшие с небесного свода и поглощенные морской бездной, где они продолжали гореть ледяным огнем и никогда не должны были погаснуть.

Заметив присутствие дракона, Зигрид потеряла самообладание. Она задумалась, смотрело ли чудовище на подводников, раздражало ли его это беспрестанное движение крошечных рук и ног. Разогнет ли он шею, чтобы схватить ныряльщиков, словно кот, которого в конце концов выводит из себя пляска мух, кружащих перед его мордой?

Зигрид заставила себя не думать об этом. От недостаточного поступления кислорода всегда испытываешь при погружении некую тревогу, с этим ничего нельзя поделать. Некоторых подводников охватывал ужас, и они совершали оплошности, которые стоили им жизни.

«Пора бы всплывать…» — подумала она. Было бы разумным отдохнуть полчасика на вершине дюны, но она не будет этого делать. Нет, она здесь для того, чтобы служить примером. Ее назначили, поскольку она была лучшей ныряльщицей деревни, и речи не могло быть о том, чтобы она первой призналась в усталости.