– Все в порядке, – сказал Николас. – Отныне Дэвисон никогда не посмеет угрожать ни тебе, ни твоему отцу. Но он опасный человек, предатель, и от него можно ждать любой каверзы. При первой же возможности надо отправить твоего отца в Петербург. Как только он окажется за пределами Англии, я выведу Дэвисона на чистую воду. У меня есть множество улик против него, и он должен предстать перед судом. А для твоего отца мы добьемся помилования в обмен на его свидетельские показания в суде.

– А если это не удастся?

– Если не удастся, в нашем петербургском особняке он будет в полной безопасности. Я об этом позабочусь.

– Но почему ты делаешь это? Почему? Ведь я поступила гнусно, намереваясь предать тебя и нашу любовь?

– Потому что люблю тебя. И все понимаю. Две такие простые причины. Такие простые и такие убедительные.

– Неужели ты все еще любишь меня? – прошептала она, не смея надеяться.

– Пока жив, я не разлюблю тебя, Кэролайн. Я не могу потерять тебя.

– Мою любовь ты никогда не потеряешь. – Кэролайн заплакала.

– А тебя? Я хочу, чтобы ты была рядом со мной отныне и навсегда. Я хочу, чтобы ты сейчас же пообещала выйти за меня замуж. Я хочу, чтобы ты со мной поехала в Бреслау, а оттуда домой, в Петербург. Как моя жена, Кэролайн. – У него на глазах тоже блеснули слезы. – Видит Бог, без тебя мне не нужна и жизнь.

Она упала на его грудь. Воспоминания – хорошие и дурные – нахлынули на нее.

– Мы жили, любили, и нам много пришлось вынести, – прошептала Кэролайн. – Я люблю тебя так сильно, что не могу без тебя жить, Николас. Я поеду с тобой в Россию и стану твоей женой. И отныне мы будем благодарить судьбу за каждое мгновение, проведенное вместе.

Он попытался что то ответить, но вместо этого отыскал ее губы. Страстность этого поцелуя заставила Кэролайн растаять в его объятиях. В этот момент кухонная дверь открылась.

– Хорошенького понемножку, – заявила Эдит Оусли, стоя на пороге. – Остальное оставьте до брачной ночи.

Кэролайн и Николас отпрянули друг от друга. Покраснев, девушка обменялась с Николасом лукавой улыбкой.

– Приношу вам свои извинения. – Николас поклонился старой леди.

– Я желаю кое о чем объявить. – Эдит стукнула о пол тростью, чтобы привлечь к себе внимание.

Все посмотрели на нее. Николас взял Кэролайн за руку, и она улыбнулась ему. Девушка не могла поверить, что все это происходит наяву. Хотя Кэролайн по прежнему боялась, что кто то снова покусится на их любовь, она была безумно счастлива. За будущее с Николасом она была готова бороться и рисковать чем угодно.

– Я предполагала завещать финансовую часть своего наследства на благотворительные цели. Признаться, я даже известила об этом Томаса, этого шуга горохового, – улыбнулась Эдит. – Но передумала. Это будет моим свадебным подарком вам. Разумеется, при условии, что церемония бракосочетания состоится в Мидлендсе.

Кэролайн онемела. Ее поразило не то, что она получила такой немыслимо щедрый подарок, и даже не то, что он означал. Девушка вдруг поняла, что ни о чем не мечтала так страстно, как о том, чтобы обвенчаться с Николасом в Мидлендсе, поместье бабушки.

– Ну, что скажешь? – спросила Эдит Оусли. – Не хочешь ли поблагодарить меня, дитя мое?

– Миледи, я… – Кэролайн смахнула слезы.

– Не пора ли тебе называть меня бабушкой? – прервала ее Эдит.

– Миледи… бабушка… я потрясена. – Кэролайн взглянула на Николаса и поняла, что он очень рад за нее. – Наследство я пожертвую на добрые дела. Но если Николас согласится, – она умоляюще посмотрела на него, – то я больше всего на свете хотела бы, чтобы наше венчание состоялось в Мидлендсе.