— Да, конечно, но можно ли заключать отсюда, что это был полковник де Кермор? — возразил старик.

— А почему бы и нет! — воскликнул Жак Эллок. — Разве нет оснований предполагать, что это был он?

— Да, и поскольку этот иностранец направился в верховья Ориноко, — сказал Жан, — я тоже поеду туда.

— Жан... Жан! — воскликнул сержант Марсьяль, бросаясь к юноше.

— Я поеду! — повторил Жан, и в его голосе звучала непоколебимая решимость. Затем, повернувшись к старику, он спросил: — Есть в верховьях Ориноко какие-нибудь селения или деревни, где можно было бы получить информацию, господин Мирабаль?

— Да, конечно, и довольно много. Гуачапана... Эсмеральда... и другие. Однако я думаю, что если и можно обнаружить следы вашего отца, дитя мое, то нужно отправиться в миссию Санта-Хуана. Она расположена несколько в стороне от истоков Ориноко.

— Мы уже слышали об этой миссии, — сказал Жак Эллок. — Она создана недавно?

— Несколько лет назад, — ответил господин Мирабаль, — и дела там идут весьма успешно.

— Это испанская миссия?

— Да, ею руководит испанский миссионер... Отец Эсперанте.

— Как только приготовления к отъезду будут окончены, — заявил Жан, — мы отправимся в миссию Санта-Хуана.

— Я должен предупредить вас, мое дорогое дитя, — сказал старик, — что в верховьях Ориноко вас подстерегает множество опасностей, тяготы пути, лишения, риск попасть в руки бандам индейцев, этих свирепых кива, которыми сейчас заправляет беглый каторжник из Кайенны.

— Мой отец подвергался тем же опасностям, — ответил Жан, — и меня они не остановят, я сделаю все, чтобы найти моего отца.

На этом беседа завершилась. Господин Мирабаль понял, что Жана действительно ничто не остановит и он пойдет до конца.

В полном отчаянии сержант Марсьяль последовал за Жаном. Остаток дня они оба провели на «Гальинете».

Когда Жак Эллок остался наедине с господином Мирабалем, тот снова заговорил о том, какие опасности грозят юному де Кермору в подобном путешествии да еще с таким проводником, как этот старый солдат.

— Если вы имеете на него хоть какое-нибудь влияние, отговорите его, не дайте ему отправиться в это опасное путешествие.

— Его ничто не остановит, — ответил Жак, — я его знаю... ничто.

Жак Эллок вернулся на борт «Мориче» еще более озабоченный, чем обычно, и даже ничего не ответил другу, когда тот обратился к нему.

Сидя на корме, Жак наблюдал, как Вальдес и двое матросов готовят «Гальинету» к долгому плаванию. Пирогу нужно было полностью разгрузить, чтобы осмотреть днище, провести ремонт корпуса и устранить повреждения, причиненные лодке последним ураганом.

Жак Эллок смотрел также на Жана, следившего за работой матросов. Возможно, юноша ждал, что Жак заговорит с ним об опасностях этого плавания, попытается отговорить его.

Но Жак молчал... Он сидел неподвижно, охваченный, казалось, одной всепожирающей мыслью.

Наступил вечер.

Около восьми часов Жан отправился в гостиницу, чтобы немного отдохнуть.

— Добрый вечер, месье Эллок, — сказал он.

— Добрый вечер, Жан, — ответил Жак и встал, словно собираясь последовать за юношей.

Жан шел не останавливаясь и вскоре скрылся среди хижин, стоявших в сотне шагов от берега. Сержант Марсьяль остался. Он был явно очень взволнован. Наконец он решился и направился к «Мориче».

— Месье Эллок, — пробормотал он, — я хотел бы сказать вам пару слов.