|
Передний край ее загибался вверх а ля Генрих IV, а украшали ее трехцветный плюмаж и трехцветная же кокарда. В воцарившемся безмолвии он постепенно вышел из шока. Его первый безотчетный ужас, словно от встречи с призраком, уступил более разумному заключению, что он столкнулся с одной из шуток природы, которая произвела пугающее размножение облика. Он так и остался бы в этом убеждении, если бы Мелвил, которого судьба так коварно привела в это место, не выдал себя сам. – Необычайная удача, Лебель, – произнес он сардоническим тоном, глядя холодными как лед глазами на вошедшего. – Поистине необычайная удача! Гражданин депутат Лебель прищурился, тяжело задышал и сразу пришел в себя. Теперь не оставалось места иллюзиям о сверхъестественных проявлениях или случайном сходстве. – Так это вы, месье виконт! И во плоти! Клянусь честью, это чрезвычайно интересно. Он положил курьерскую сумку на мраморную крышку тумбочки рядом с конусообразной шляпой Мелвила, снял шляпу и водрузил ее поверх сумки. Пот бисером блестел у него на бровях прямо под бахромой челки его черных волос. – Очень интересно, – повторил он. – Не каждый день встречаешь человека, который уже был гильотинирован. Ведь вас гильотинировали – не так ли? – в Туре в девяносто третьем году. – Это соответствует отчетам. – О, отчеты я знаю. – Естественно. Приложив столько усилий, чтобы осудить меня, вы не могли пренебречь проверкой исполнения приговора о казни. Только он мог обеспечить вам безопасное владение моими землями. Только он мог гарантировать, что вас не выгонят обратно в навозную кучу, откуда вы происходите, едва Франция вернется к здравомыслию. Лебель не выказал эмоций. Его грубое, хитрое лицо оставалось невозмутимым. – Видимо, я недостаточно проверил. Дело требует расследования. Можно подложить в корзину несколько голов вместо своей собственной. Будет интересно разобраться, как вы смогли раздвоиться. Ответ был полон иронии: – У кого, как не у вас, была лучшая возможность понять, что может сделать взяточничество в среде руководителей вашей разложившейся республики, вашего царства мерзавцев? Для вас, кто столько подкупал и давал взяток, кто столько брал взяток и подкупался сам, в моем спасении нет тайны. Нахмурившись, Лебель принял важный вид. – Для меня тайна в том, что человек вашего положения разговаривает со мной таким тоном. – Нет тайны, Лебель. Мы уже не во Франции. Французская Республика не правомочна во владениях короля Сардинии. – Не правомочна? – злобно захихикал Лебель. – Ваша надежда призрачна. Мой дорогой предшественник, длань Французской Республики простирается дальше, чем вы полагаете. Пусть мы и не во Франции, но Республика – хозяин здесь, как и в других местах. У нас достаточный гарнизон в Турине, чтобы следить за тем, как Виктор соблюдает условия мирного соглашения, подписанного в Чераско, и делать все, что нам будет угодно. Вы убедитесь, что комендант полностью подчиняется мне. Вы почувствуете, как французское правомочие действует здесь, когда будете отправлены обратно в Тур. Так что маленькая оплошность трехлетней давности может быть исправлена. В этот момент внезапного и полного крушения Мелвил и усмотрел в действиях богов жестокую иронию. Этот человек, некогда бывший слугой его отца, был единственным членом правительства, лично знакомым ему, и, несомненно, одним единственным, кого устраивала его смерть. И из всех миллионов живущих на свете французов именно этого Лебеля выбрала судьба, чтобы столкнуть с ним на постоялом дворе «Белый крест». |
