Лестер (потрясенно). Господи, что же с нами делает время! Как меняются люди! Уже и не знаешь, что настоящее, а что — нет.

Лиза (поднимается и идет к двери справа). По крайней мере, эта грелка — настоящая.

Лиза выходит через правую дверь, оставив ее открытой. Лестер встает, берет со стола в центре комнаты свою сумку, подходит к креслу, берет с него несколько книг и кладет их себе в сумку. Слышно, как Лиза разговаривает с Аней, но слов разобрать невозможно. Лиза входит в гостиную через дверь справа.

Лестер (виновато). Профессор сказал, что я могу брать любые книги, которые мне нужны.

Лиза (подходит к столу в центре комнаты). Пожалуйста, если он разрешил.

Лестер. Он просто удивительный человек, правда?

Лиза (погрузившись в чтение взятой со стола книги). Гм-м?

Лестер. Я говорю, профессор — удивительный человек. И вы так считаете, я знаю. У него потрясающая интуиция. Какой он рассказчик! Прошлое просто оживает на его лекциях. (Делает паузу.) Прямо встает перед глазами. Необычный человек!

Лиза. У него необыкновенный склад ума.

Лестер (присаживаясь на правый подлокотник кресла). Нам повезло, что он покинул свою родину и приехал сюда. Однако дело, знаете, не только в его уме, но и еще в чем-то…

Лиза выбирает книгу под названием “Вальтер, неукротимый дикарь”, садится слева в углу дивана.

Лиза. Я понимаю, что вы хотите этим сказать. (Читает.)

Лестер. Такое ощущение, будто он знает о нас абсолютно все, как нам тяжело живется, и отлично понимает, что от этого некуда деться. Жизнь прожить непросто, разве не так?

Лиза (продолжая читать). Не понимаю, почему это должно быть так.

Лестер (удивленно). Простите? Что вы сказали?

Лиза. Я говорю, что не понимаю, почему многие утверждают, что жизнь прожить непросто. Я думаю по-другому.

Лестер. Ну, вы тоже скажете…

Лиза. Почему же, это действительно так. У каждой жизни своя собственная схема, свои острые углы, но их ведь очень легко увидеть.

Лестер. Не знаю. Мне жизнь представляется дьявольской мешаниной. (Его лицо выражает сложную гамму чувств: и сомнение в сказанном, и уверенность, что это действительно так.) Скажите, а вы не принадлежите к числу “христианских ученых”?

Лиза (смеясь). Нет, к ним я не принадлежу.

Лестер. Почему же вы считаете, что жизнь можно прожить легко и весело?

Лиза. Я не говорила, легко или весело. Я сказала, что в жизни нет ничего сложного.

Лестер (встает и подходит к дивану слева). Я чувствую, вы ужасно хороший человек… (Смущаясь.) Я имею в виду то, что вы так заботливо ухаживаете за миссис Хендрик, ну и все остальное…

Лиза. Я ухаживаю за ней не потому, что я хорошая, просто считаю это необходимым.

Лестер. Вы могли бы найти хорошо оплачиваемую работу, если бы захотели.

Лиза. Да, конечно. Найти работу я могу без особого труда. По образованию я — физик.

Лестер (пораженный). Да что вы! Я понятия не имел об этом. Но тогда тем более вам нужно найти работу, разве не так?

Лиза. Что вы имеете в виду?

Лестер. Я хочу сказать, что, в противном случае, ваши знания могут остаться невостребованными. И ваши способности тоже.

Лиза. Что касается знаний, пожалуй, да. А вот в отношении способностей… Я думаю, то, чем я сейчас занимаюсь, я делаю хорошо, и это мне нравится.

Лестер. Да, но…

Хлопает входная дверь. Справа в холл, а затем через центральную дверь в гостиную входит Карл Хендрик, мужчина сорока пяти лет с приятной внешностью. В руках у него портфель и букетик весенних цветов. Он включает настенные бра, затем лампы на столах в правой части гостиной. Профессор улыбается Лизе, она встает и идет ему навстречу.

С удовольствием смотрит он и на Лестера.