– Хочу иметь свой театр студию молодого актера. Старые пердуны мне неинтересны, – Иван Александрович повернул личико к Захару, осклабился. – За исключением Захарыча, который, как древо жизни, вечно зеленеет.

– А кого вы в этот театр возьмете, Захар Захарович? – быстро спросил Дима.

– Пятерых из предыдущего выпуска, человек шесть семь с нашего курса.

– А меня?

Захар не успел ответить, снова вмешался Иван Александрович:

– Может, ты и вправду, гений, как сегодня кричала та девчушка? Вроде Кина, гений и беспутство, а?

– Чего чего, а беспутства у нас достаточно, – проворчал Захар.

– В финале сегодняшнего спектакля Дмитрий был весьма выразителен, – не то куснула, не то восхитилась Ирина Игнатьевна.

Иван Александрович грустно глянул на нее:

– Еще бы! Эдакий Шварценеггер!

– Иван Александрович! – взмолилась Ирина Игнатьевна.

– Играть мускулатурой ты можешь, это мы видели, – Иван Александрович хватким взглядом изучал Диму. – А по настоящему играть?

– Захару Захаровичу виднее, – скромно ответил Дима.

– Помимо программы мы без особой афишки всем курсом репетируем всуе упомянутого тобой Дюма. Хочется дьявольской интриги, шизофренических страхов и ужасов, открытого темперамента в ликующем актерском беспределе…

– Надо полагать, «Нельская башня», – перебил догадливый Иван Александрович. – И наш Дима в роли Буридана?

– Излишне ты образован и проницателен для олигарха, – недовольно заметил Захар.

Вторую бутылку Дима открыл без фейерверков. Разлил по фужерам и произнес тост:

– За будущий театр.

– Спокойнее, деточка, – остановил его Иван Александрович. – Нельзя за будущее. Сглазишь.

– Тогда за Диму в роли Буридана. Ведь он уже репетирует, – решила Ирина Игнатьевна.

– Как там в финале у Дюма? – Иван Александрович посмотрел на Диму. Вспомнил: – Здесь нет королевы и первого министра. Здесь только двое убийц.

– Шутки у вас, боцман! – разозлился Захар.

– Извини, Дима, – искренне повинился Иван Александрович. – Вот ведь память! Совсем забыл…

– Память у тебя лошадиная, – вставил Захар.

– Та девушка, наверное, заждалась, – вдруг вспомнил Иван Александрович. – Ты иди, обрадуй ее… А мы здесь еще по стариковски потолкуем.

Геральд Иович протянул Диме свою визитку и добавил:

– В любой день недели с трех до пяти. Лучше всего послезавтра. Я вас жду. Посоветую, как с юридическими крючкотворами себя вести.

Дима с поклоном принял карточку и вежливо удалился.

– Буридан… – сказал Иван Александрович. – А не молод он для Буридана, Захарыч?

* * *

Она и вправду ждала. В черном, длинном в талию легком пальто она гляделась молодой интеллигенткой. И ждала чинно: скромно стояла в стороне от главного театрального антре. Увидела его, пошла навстречу.

– И как у меня получилось? – спросила она невинно.

Дима взял ее за плечи, посмотрел в веселые глаза:

– Ольга, ты всегда такая отвязанная?

– He а. Иногда устаю.

– Устань на сегодняшний вечер. Сможешь?

– Пожалуйста. – Она взяла его под руку. – Конец мая, а такая холодина. Ты не находишь?

– Нахожу, – тупо, от неожиданности вопроса, ответил он.

– Но метеорологический профессор по НТВ обещал в скором времени резкое и долговременное потепление. Тебя это радует?

Нет, ему пока не совладать с райкинскими трансформациями лихой московской девицы.